Фильм

Весна жизни

Судеты, конец 30-х годов, радостные местные жители с предвкушением ожидают возвращения «домой» (судетынаши!), даже не представляя, что их ждет. Молодая девушка Гретка (Моника Гильмерова) отправляется в один из польских домов матери Лебенсборна, то есть, «Весны жизни». Вкратце, смысл подобного санатория состоял в том, что нацистские структуры отбирали наиболее соответствующих арийской расе физически и морально девушек для того, чтобы с ними вступили в половую связь настоящие арийцы. Гретка не то, чтобы по идейным соображениям подалась в Лебенсборн, просто так ей сказали делать, а ей было в целом все равно. По дороге в санаторий она встречает поляка Лео (Михал Зешковски), из-за которого проваливается под лед, но потом в него влюбляется. Тем временем, чем дальше девушку готовят к важному дню, тем больше она понимает, что ошибается, и тем более тошно ей от самой себя. Рождение ребенка полностью меняет ее отношение к происходящему.

Милан Цизлар, снимавший в то время в основном кино на телевидении, хотя и пробовал себя в большом кино, но избавиться от телепривычек. Актеры играют в целом очень хорошо, но он берет исключительно предсказуемые и наиболее напрашивающиеся планы, музыкой слишком подстегивает зрителя к нужному настроению, а в плане драматургии порой несколько перегибает палку. Все это для телевидения вписывается вполне органично, а вот в большом кино можно было бы и поаккуратнее. Впрочем, не так все это страшно, благо история захватывающая, полная трагизма и раскрывает весьма интересную эволюцию героини, не говоря уж о том, что тема Лебенсборна, хотя и очень освещена в европейском кино (в том числе и чешском), но для российского зрителя прозвучит оглушающе свежо. Не спешите обвинять этих молодых дурех, которые не знали, что делали, сначала посмотрите по сторонам вокруг. Лишь история расставляет по своим местам события, и то, с определенной точностью.

Опять же, бюджет у фильма совсем не телевизионный. Полно красивых натурных планов, да и сам сцены в санатории сняты холодно, колко и стерильно, то есть, идеально для сюжета. Опять же, очень приятно видеть тот исключительно характерный для чешского кино момент, как весьма скользкие темы обходятся очень скромно и спокойно. Представьте себе среднестатистический фильм с нацистками-лесбиянками, гомосексуалистом солдатом, группе девушек, предназначенных для секса, да вообще польское поместье под тенью германских войск? Так никакой чернухи, порнухи, эксплуатации тут нет и в помине. Вместо этого – наивность расцветающего цветка (весна жизни – это не о немецкой материнской программе, конечно, это о расцвете юной чешской девушки), хрупкая любовь и солнечные лучики на фоне серого кошмара.

Иными словами, единственная претензия к самому фильму – та простата, которая была использована в работе над ним. Очень прямолинейный нарратив с жирными точками остановок, катящийся по прямой. Не очень сложные метафоры и символы – негатив с крестом (не будем придираться к самому факту) или замерзший лебедь на пруду. Все это – замерзшая девушка, которая согревает телом замерзшего молодого человека, довольно открыто. Впрочем, есть и занятные сюжетные моменты. К примеру, как вопреки налаженной нацистской машине, девушка беременеет от польского еврейского паренька. Или то, как принципиально режиссер отступает от так напрашивающейся хронологии прихода нацистов или освобождения страны от них – все это в фильме есть, но как фон, как сюжетная подпора для рассказа о девушке. Это фильм о ней, о ее призвании материнства. Не того материнства, по плану Гиммлера, а настоящего, природного.