Отрицательные отзывы о мультфильме Со склонов Кокурико

Япония, 1963 год. Юная Юми Мацусаки, чей отец погиб на войне, а мать работает за рубежом, дружно живёт с сёстрами и бабушкой, ходит в школу и без проблем справляется с готовкой, уборкой и другими малоприятными, казалось бы, обязанностями. Каждое утро Юми поднимает на балконе флажки, как просил её когда-то уходящий в море отец. При столь поэтичном отношении к любой прозе жизни школьнице не хватало только влюбиться - и вот она уже, распахнув глаза, созерцает мальчишку-общественника, который в защиту высоких идеалов с перекошенным лицом сигает с крыши школьного клуба в водоём.

Режиссёр Горо Миядзаки (сын того самого Миядзаки) дебютировал в полнометражной анимации "Сказаниями Земноморья" - размашистым фэнтези, знакомство с которым лучше закончить на изучении постера. В "Сказаниях Земноморья" было очевидно стремление Миядзаки-младшего быть как отец; в "Со склонов Кокурико" он благоразумно отказался от подобных амбиций и избрал стезю, знакомую западному миру по хвалёному "Шёпоту сердца" Кондо Есифуми: бытописание мирной, буколической жизни молодого японского поколения. Взрослые и дети всегда в согласии; насущные проблемы решаются с пионерской готовностью; каждый прохожий непременно прекрасный человек. Поскольку речь идёт о 1963 годе, режиссёрское внимание концентрируется на том, какой молодняк патриотичный, как он ценит воспоминания о родительских военных подвигах и заботится обо всём старом и ветхом. Но "Со склонов Кокурико" совсем не о воинской славе, а о том, как важно её сберечь. Юми и её друг хранят фотографии с фронта как свои собственные, оттого и борьба против сноса здания школьного клуба (метафора борьбы за потёртые ценности) идёт у них с таким усердием и инициативностью.

Впрочем, «Со склонов Кокурико» - моментально выветривающаяся эссенция – цепляет не благородным консерватизмом, а невесомым сюжетом, отсутствием антагонистов, магическим лиризмом повседневности. Это, с одной стороны, удивительный антидот деменции американской мультипликации, предлагающей в основном посмеяться над разухабистыми и невыносимо шутящими монстрами. С другой, в воздушности пирога Миядзаки-младший несколько переусердствовал: в «Шепоте сердца» были хотя бы эффектные выходы недовольного бродячего кота, зевающего на происходящее, тогда как над склонами Кокурико нависло облако такой непроницаемой безмятежности, что её не отличишь от безжизненности.