Фильм

Да здравствуют антиподы!

«Мой фильм кто-то делал за меня…»
Виктор Косаковский

Необыкновенно. Волшебно. Изумительно. Это те слова, которыми можно охарактеризовать фильм «Да здравствуют антиподы!», но и этого будет мало!

Виктор Косаковский, режиссер таких картин, как «Свято», «Россия из моего окна», «Я любил тебя», в 2011 году снимает фильм «Да здравствуют антиподы!» Этой лентой был открыт один из крупных международных кинофестивалей — в Венеции, что делает честь нашему отечественному документалисту.

Поражает и тот факт, что Косаковский, помимо режиссуры, проделал огромную работу — являлся оператором, монтажером и, конечно же, сценаристом картины.

Виктор Косаковский в интервью на московском кинофестивале рассказывал об идеи фильма так: « Я оказался в Аргентине и, глядя на рыбака, стоящего на середине моста через реку, подумал: если мысленно продлить леску через всю Землю, где она выйдет? Оказалось, что леска выйдет в центре Шанхая. Так возникла идея фильма о людях, живущих друг у друга «над головой». Вертикальные оси проведены между Аргентиной и Китаем, Новой Зеландией и Испанией, Сибирью и Чили, Гавайями и Ботсваной». Режиссер проводит практически невозможные нити между людьми, живущими в разный уголках нашей Земли — это завораживает.

Решительно уверена, что этот фильм стоит пропускать через себя — природа и люди, мы, живые существа — все взаимосвязаны. В картине изображены эти связи. Например, в Ботсване показано поселение, гостями которого частенько становятся львы, слоны и жирафы. Тем самым показана близость человека и природы. Или же девочка, которая хочет в следующей жизни стать, как бы это не было удивительно, водой. Кажется, что режиссер хочет призвать всех к гармонии…И ему это удается.

Также нужно отметить и тот немало важный факт, что в картине совершенно нет актеров и какого-то продуманного сценария! Все те люди, которых задействовал в фильме Косаковский — реальные жители тех или иных стран. Он снимает их реальные диалоги, бытовые действия (собирание ягод, хождение за водой, дойка коровы) и просто жизнь. Меня поразил диалог двух аргентинцев: они предугадывали погоду по манере кваканья лягушек! Это просто уму не постижимо — они угадали! И таких нюансов в фильме очень много.

Не могу не отметить качество съемки. Все время просмотра меня мучил вопрос — как? Каким образом можно снять в ближнем ракурсе порхающего над пропастью орла? Или движущуюся раскаленную лаву, внезапно переходящую в кожу слона! Но самый главный, на мой взгляд, сюжет — это то, как кит пытается совершить суицид, стараясь прибиться к берегу. Все в этом фильме продуманно и неслучайно, будь то музыка, одежда, цвет неба, настроение ветра… Кажется, что создателю ленты все время помогают какие-то всевышние силы.

Я решила написать этот отзыв именно сейчас, в 1:18, практически только выйдя из кинотеатра, для того, чтобы навсегда запечатлеть свои эмоции о фильме Виктора Косаковского и передать их следующему поколению — своим детям, которых надеюсь приобщить к документальному кино.

Говорят, во времена разного рода катастроф и катаклизмов обостряется искание незыблемых единых норм, опор, оснований. Меня удивило в фильме Косаковского, что он их будто и не ищет даже, а наяву видит, знает их, как «Отче наш», верит и без труда отыскивает в нашей с вами реальности не раздоры, распри, расколы и швы, а подобья, сходства родственные, недостающие звенья в цепи единства. Впрочем, возможно, звенья эти всегда были, просто ждали того, кто их заметит и склеит своим сердцем-взглядом драгоценные клочки жизни.

Мне трудно писать о фильме «Да здравствуют антиподы!», потому что я не чувствую так ясно и остро единство мира, а Косаковский его откровенно видит. Он не призывает к нему (в фильме нет ничего проповеднического, декларационного), не подтягивает действительность к своей идее (в фильме нет ничего теоретического, намеренно философского), а именно так – видит-чувствует, причем здесь и сейчас – в одно время с нами – такими нецельными, такими «атомизированными», если верить социологам, культурологам и всем, кто нас лучше знает, чем мы сами.

Я часто себя ловлю на мысли, что мне все равно, кто живет подо мной, надо мной, в одном со мной подъезде. Я их не знаю. Получается, мои антиподы – везде. Даже соседи по лестничной клетке, люди самые, так сказать, географически близкие - мои антиподы… Грустно признаваться в этом...

Я по-хорошему завидую Косаковскому и восхищаюсь тем, что он видит реальность надежной, родной, красивой, цельной в каждом ее отрезке, дне, проявлении, направлении. Для него вопроса нет, есть ли у нашей планеты единый путь, единое дыхание, единое тепло. Не все, оказывается, в этом мире раскрошено и разъято, а мы все еще пальцы одной руки, одно тело, одна душа…

Если брать все это в расчет, то реален ли, документален ли в полном смысле слова фильм Косаковского? Или это только фантазия автора, мечта о сродстве, жажда все со всем примирить и склеить… Не знаю.

Самый человечный принцип искусства – бескорыстное отношение художника к тому, что он изображает, не пропаганда эстетического воззрения, не насаждение идеи... Бескорыстное любование и хвала миру поражают в фильме Косаковского. Он в равной мере любуется и мертвым китом, и камнем в форме кита, и взмахом крыла бабочки…А над всем миром в едином небе сияет общее солнце. Детски наивное послание? Банальное? Мощное, бескомпромиссное высказывание? Актуальное? Ретро-сентиментальное? Да какое угодно, если солнце светит да еще дарит радугу.

Косаковский не просто этот мир любит, он его чтит. Каждая капля в его фильме драгоценна, и каждая отражает океан, человек - тоже. Наша жизнь пестрит случайным, заурядным, незначимым, незаметным. Спешка дней, месяцев, лет засыпает все это песком времени, хоронит, топит в тишине. Недодуманных, недочувствованных, а значит, как следует не пережитых (!) моментов в жизни громадное количество. И вот приходит Косаковский со своей верткой камерой, которая разве что колесом не умеет ходить да делать сальто мортале, и говорит: Стоп, ребята! Планета наша – место многочудное. На ней нет ничего второстепенного, мелкого, все рАвно требует любовного и интенсивного переживания, все появляется и живет, чтобы быть замеченным, полюбленным, «сфотографированным» сердцем, взглядом… Нет заурядных происшествий, есть лишь значимые, нужные события жизни. Даже то, что ящерка пробежала мимо гусеницы и не съела ее, – это событие, и похороны кита, и отданная в подарок собака, и накормленные и тут же отруганные коты, и овцы с именами, и песня под баян…

И становится ясно как день, что все в этом мире останется не пережитым, т.е. мертво-живым, в чем мы не почувствуем, не уловим, не заметим связь с собой, связь со своим «сейчас», со своим «всегда», со своим «вечно». Фильм, насобиравший кучу как бы совсем не важных моментов, любовно и ненавязчиво просит ежеминутно угадывать, чем является этот момент для нас, для меня, чем именно он со мной/с нами связан, не со своим антиподом, а именно с нами.

Вижу разгадку разрозненной, на первый взгляд, сумятицы кадров, случаев, лиц, стран, имен в «Антиподах» в том как раз, что едины они могут быть/стать именно нами, только с нашей помощью. Наша зрительская и человеческая обязанность – сплавить разрозненные кусочки мира душевным синтезом, нащупать связь всего со всем, ощутить цельность – бескорыстно, трепетно.

Экзистенциальный демократизм Косаковского всеобъемлющ и светел. Фильм его не только гимн простой жизни, почти без слов пропетый, почти шепотом сказанный, а еще утверждение, что в мире нет ничего, что другого главнее. Нет высокой, средней, малой величины (больше всего пронзила рифма – хвост кита = крыло бабочки). Послание всем бездомным, лишенным опор о том, что у нас есть общий дом, где все родня (сестра бабочка, сестра овечка, сестра жизнь, сестра смерть), где одна на всех вода и одно небо.

Когда-то граф Толстой обратился ко всему человечеству с призывом прекратить лживую и ненужную комедию истории и начать просто жить. Упразднив иерархию, добавив сердца, Косаковский изображает просто Божий мир, где «против неба, на земле» жили и живут люди, звери, рыбы, птицы, трава. Высший синтез наступает тогда, когда чувствуешь, как уроженцы равнины дышат воздухом альпийских вершин, а потом находишь его в своей грудной клетке. «Под небом места много всем». Воздух – общий!

P.S.
И с грустью тайной и сердечной
Я думал: жалкий человек.
Чего он хочет!.. небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он — зачем?
М.Ю. Лермонтов, «Валерик».

Длинный, трехминутный кадр. Не то сумеречный, не то предрассветный пейзаж. Силуэт домика на сваях и человека в ковбойской шляпе вдалеке. Дымка или туман придают картинке глубины и чувственности, и на пару секунд забываешь, что находишься среди стен кинозала.

Одно пространство незаметно перетекает в другое. Озеро отражает происходящее в иной точке планеты. Футуристичные куски застывшей лавы причудливым образом перетекают в морщинистые складки слоновьей шкуры на другом конце земли. Казалось бы так прекрасно созерцать красоту в деталях!

Но один пейзаж и дальше сменяет другой, такой же безмятежный и серый, а последовательность длинных планов начинает веять утомлением и дремотой. На второй паре антиподов кажется, что уже ничего нового увидеть не удастся, а на последующих ожидаешь не торопливо приближающегося конца.

Схожесть противоположностей – прекрасная тема для истории, если она получает развитие, но смотреть, как похожа жизнь в разных уголках мира в течение двух часов скучно, если она и правда всюду одинакова. Поиски симметрии достойны уважения, но куда важнее уложить эти находки в органичную и увлекательную историю и не позволить сомкнуть глаз ни на секунду.