Фильм «Песня для изгоя»

Мощнейший фильм о жестокости системы частного и воспитательного образования Великобритании и Ирландии – тема, красной нитью проходящая сквозь все послевоенное британское кино. В католическую школу в 1939 году прибывает учитель по имени Франклин (Эйдан Куинн), который совсем недавно потерял супругу и теперь все свои силы, как физические, так и эмоциональные, планирует направить на воспитание тех, кого можно воспитать. Его назначают на самый сложный, по мнение директора, класс, в котором его встречают действительно суровые лица, больше похожие на волчат. Но довольно быстро Франклин понимает, что виной тому не их природное психологическое уродство, а уродство некоторых воспитателей, вроде брата Мака (Марк Уоррен), который периодически насилует детей в туалете, и, конечно, брата Тома (Иэн Гленн) – настоящего демона в одежде священника. Он избивает детей по малейшему поводу, и каждый день придумывает все более жестокие пытки. Тем времен, Франклин с трудом находит путь к сердцам и умам своих учеников, но постоянно висящая над классом тень брата Тома грозит расправой и дышит смертью.

Сколько было фильмов на тему жестокости в британских школах – и не перечесть. Но этот фильм отличается в первую очередь каким-то уж повышенным уровнем психологического насилия (благо 21-й век, в котором подобный уже никого не удивить) и невероятной, вдохновенной, игрой мальчиков-актеров, что называется, «без кожи», на самых кончиках детских нервов. Вот еще один пример того, насколько сильна британская школа актерского мастерства. Скажем, в российском кинематографе фильмов хотя бы на треть сыгранных так яростно, ярко, сильно не найти, как ни старайся. Здесь же ребята выдают такие сцены, причем в очень сложных психологически условиях, что и взрослым-то порой в пору поучиться. Что же касается, кстати, игры взрослых, то Иэн Гленн явно переигрывает Эйданна Куинна, который практически теряется на фоне первого.

Праведность – не жестокость

До сих пор помню, насколько сильно впечатлил меня фильм «Хористы» Кристофа Барратье. Но «Песня для изгоя» ни в какие сравнения с ним не идет, поскольку увиденное временами просто ужасало. Мне довольно сложно поверить, что такое когда-то существовало или даже существует до сих порой. Часто люди, причем церковного сана, которые должны быть милосердны и добры, ведут себя хуже уголовников или головорезов.

Предвоенное и военное время, конечно же, вовсе не курорт. До сих пор отголоски того периода доносятся до современников жуткими воплями страданий, душераздирающими криками и смертельным молчанием. В школе-колонии оступившихся детей не меняют, а учат. Причем не методом кнута и пряника, куда удобнее его работникам применять исключительно физическую силу против воспитанников. Как будто оплеухи, побои и нечеловеческие страдания излечат их душу, научат быть милостивыми и человечными. Возможно, большинство работников школы с этим согласны, но только не учитель литературы Уильям Франклин. Он гуманист от и до, верит в доблесть, человеческую сущность и осознание былых ошибок.

Но можно ли в одиночку противостоять устоявшемуся годами порядку? Дадут ли тебе необходимое пространство для комфортной работы? И можно ли излечить покалеченную душу? Все эти вопросы поднимает фильм «Песня для изгоя», который выворачивает нутро наизнанку и водит по нему раскаленным железным наконечником.