Фильм

Черный лебедь

Пересмотрел. И, кажется, понял, почему взрослые люди воротят от него нос. Аронофски снял эстетское эмо-кино. И, простите, не о балете, стремлении к совершенству, красоте, жертвенности и прочих высоких материях искусства. Это кино о девочке и про девочку. Кино, телепортирующее зрителя в ее восприятие реальности, в то, как она дышит, куда смотрит, чего боится. Именно поэтому вокруг творится черт знает что. Дело даже не в безумии героини или материнской власти. Камон, вот эти «мне уже не 12 лет!» и нервные хлопанья дверьми – они традиционно подростковые. «Черный лебедь» это фильм об экстремальном взрослении человечка, которому следовало бы взрослеть иначе. Окукликвшаяся бабочка дышала спертым воздухом уютной девичьей, задыхалась в плюшевых мишутках и общалась с миром в коммуникации «маленькая девочка – огромный страшный пытающийся переломать меня мир». Завернутая в мысли, закрытая в себя, вытолкнувшая куда-то в глубину своих всевозможных демонов, она пользовалась построенном с рождения хрустальным инфантильным (простите за это слово, но оно в этом фильме важно) мирком. Знала в нем каждую комнатку, каждую ступеньку, каждый повешанный в комнатах и на лестницах гобелен. Perfect. Ее мир это "совершенное кино" девочки, невинной, «детской», как бы еще девственницы, которой остался небольшой шаг до женщины. Но не в ее силах его было совершить, ведь у нее очень пустой мир, холодный, глянцевый. Мир, где она еще никого никогда не любила. Аронофски понял, что персонаж Натали Портман с ее детским видением мира отлично помещается в мир балета, с его графическими выпуклыми «добром» и «злом», черным и белым, невинностью и опытом. Мраморной скульптурой Нина выросла до своего возраста под стеклянным колпаком. Оттачивая свои движения, зная звук скрежета балетного башмачка, силу направленного на нее света, она физически не знала другого мира. И не желает знать.

Во второй раз меня уже не коробила никакая пошлость, кособокость, кривозеркальность кинематографического мира, вычурность и какая-то наивность происходящего, потому что я для себя понял, про что/про кого снимал Аронофски. И не смотреть на ту, про кого он снимал, было нельзя – на пальцах одной руки можно пересчитать кадры, снятые отдельно от персонажа, вне ее. Большая же часть сцен – сетка мира, видимая ею, и только ею. И через ее восприятие попадающая к нам на киноэкран. И инфантильно понятая жертвенность, гиперболизация и немыслимая, до тошноты, простота метафор – они от девочковости Нины. Она иначе не способна понимать – по-взрослому – она видит вот так, и вот так чувствует. Это чувство неповзрослевшей девушки, у которой гораздо больше общего с 15-летней эмогерл, чем с ее коллегами по кордебалету. Ну, как думают инфантильные молодые люди? Да так и думают, прямолинейно. Положить на себя на алтарь искусства? – Каждое слово на вес золото: положить, так положить. Вот превратиться действительно в лебедя и станцевать так, чтобы ахнули все, думает героиня в глубине души. Нужна темная половина? Сейчас достанем. Как достать? Подрочить утром? Подрочу, и демон вылезет из заточения. Нина, разве что, не заговаривает себя и не шепчет ночами, чтобы вытащить себя темную наружу. Это же очень сказочное понимание всего того, о чем ей говорит учитель. Волшебное. Простое и мифическое. Как черное и белое, как кровь и зеркала, как темные двойники. Она выросла внутри сказочных координат, и видит и думает она такими же категориями. У «Черного лебедя», к слову, больше общего с готикой и декадансом, чем со всем киношным XX веком. С «Вильямом Вильсоном» По, с «Портретом Дориана Грея» Уайлда. И ранним Гофманом, которого клинило на чистоте искусства и размывании границ между театральной действительностью и реальностью. А все, что кажется современному зрителю джалло-приемами или игрой в постмодерн – это чистый постмодерн, конечно, но только реально существующий в голове ребенка. Вот она так видит, да. Темный Лебедь, белый Лебедь, перевоплощение по-настоящему, трансформация - так физическая. От винта, короче.

Идеальным саундтреком к «Черному лебедю» были бы классические пластинки Depeche Mode. Холодная, лощеная, глянцевая, гиперэмоциональная и юношеская музыка - когда, кажется, что танцуешь на осколках разбитого зеркала в закрытой комнате - отчаянно и безнадежно. И эта эмо-пошлость, и резкие нервные переходы, и пафосная финальная часть – все совсем не ради жанра и формы. Ну, я ждал, например, когда появится сигарета, ну, как же: сигарета - это взросление! Болтовня с мальчиками в кафе и дэнс-дэнс-дэнс – cool! Запереться от мамочки с подружкой и повыделываться в нижнем белье - мечта тинейджера. «Черный лебедь» это эмо-кино, потому что рассказывает о совершенно инфантильном понимании действительности, искусства, красоты, театра и темной стороне личности. Нина взрослеет за пару месяцев на автопилоте, ей надо для дела, чтобы сыграть. Но у нее ничего не получаеттся. Там же в начале Кассель говорит, чтобы вытащить принцессу из лебедя надо, чтобы случилась любовь. А какая уж тут любовь у Нины, не смешите. Она же по-прежнему играется в куклы, только на балетной сцене. Это такой эстетский вариант барби-дома. В общем, Нине, разумеется, не до любви.

И кино даже не о любви к красоте (хотя при формальной некрасивости это безумно прекрасное кино, правда). Кино о взрыве. О взрыве маленьком, нарастающем, длительном, происходящим внутри героини, которой срочно понадобился ее собственный демон. Демон, которого она не хочет, от которого всеми руками отбивается, но который ей необходим – «искусства ради». И этот нарастающий гул, точно преодолевают звуковой барьер, он передается зрителю. Вот эта нервная буря, ломающая девочку (в буквальном смысле трансформируя и корежа идеальное создание), она в финальной части просто сжирает ее (и меня как зрителя) изнутри. Впродолжении фильма прямо чувствуется, как и когда героиня преодолевает барьер за барьером в себе, круша создаваемое и лелеемое до сих пор внутреннее я, хрупкое, закомплексованное, интровертное, закрытое, замкнутое на себя. Красивое и эльфийское. Первая граница, вторая, третья... И вот там, где летчики встречают темного призрака, героиня Портман в бессильной ярости бьет зеркала. Потому что все ее ребяческие наивные попытки разбиваются о гипсовый потолок "правильной девочки". А потом случается то, что должно было случиться - Mach3, кровь и "танец на разбитых зеркалах". Девочка хрипит, сходит с ума, режет воздух осколками, и теперь уже ей доступна, кажется, высочайшая ступень мастерства, там, где чисто, светло, иначе дышится, и ярче блестит звезда.

Ну, можно, конечно, сказать, что кино о безумии (формально-то оно так и получается). Но, я считаю, скорее о безумии, порожденном обжигающим столкновением нежного бархатного бабочкового тела Психеи с необходимостью со всей этой детскостью расстаться. И то, что Аронофски поместил эту простенькую историю в мистические завораживающие джалло-декорации и нарезал ее в эстетский скрэп-бук – в этом, по-моему, его гениальность и состоит. Так об этом, о том, через что проходят многие подростки и молодые люди, с привлечением символов и поп-мотивов, аллюзий и жанровых фишек, еще никто не снимал. Он разложил простую историю на элементарные мифологические составляющие, явления и феномены коллективного бессознательного, и тем самым, как на мой взгляд, обнажил, вывернув наизнанку, душу героини. Каждое движение души, черточка опасения, штришок страха, капелька любви, росчерк ревности и рана борьбы с конкуренткой (на самом деле, с самой собой – только «совсем другой») здесь визуализированы в конкретные образы. И уж на что, казалось бы, избитый образ «совсем другой» девочки, ее второй, откуда-то оттуда, из темноты, из башни или из глубокого и до сих пор запертого колодца. Но - «Черный лебедь», «Лебединое озеро», Чайковский. Спасибо, сказали авторы, ничего не надо изобретать, достаточно преломить эти факты искусства в сознании невинной девочки, завороженной «песнями опыта», внимающей последним затаив дыхание. Порезать готику и декаданс стеклышками в эмо-лоскуты

Я окончательно вот так понял фильм (на понимании не настаиваю, каждому свое), когда увидел финальную трансформацию. Ну, конечно! Зрители обвиняют Даррена Аронофски в детской пошлости, в какой-то смешной символике, занося в протокол ненужные спецэффекты, джалло-приемы, неполучившуюся триллер-стори. Но они, по-моему, не понимают, что сам финал – он, скорее, не Даррена Аронофски, он Нины. Это же выглядит все бесконечно трогательно и жалко, когда девочка в страхе, что не справится, в ярости на саму себя, что слажала, поступает так, а не иначе. А потом, потом, как в сказке да, как в каком-нибудь музыкальном клипе 1990-х, выбежать на сцену, чтобы станцевать, как она считает, шедевр, и всей ей будут рукоплескать, а она лишь, улыбаясь, красивой сигмой выгибаясь, поприветствует зрителей крылом. И упадет раненой, как где-нибудь у Гофмана, а еще лучше у Ганса Христиана Андерсона, под оглушительные апплодисменты публики, да! Еще бы розовые лепестки с потолка красиво падали на белую перину! «Как в кино». Ни капельки не повзрослевшая, так и не вызвавшая к реальности настоящую вторую половинку себя, она придумывает себе мистическую "совсем другую", чтобы заколоть ее портрет или сразиться с ней один на один на сцене. 100 минут девочка играла во все это, медленно, но верно сходя с ума, совершенно серьезно относясь к правилам игры. И она, правда, в этой игре уж точно была совершенна, как она и шептала себе под нос в финале. Да, perfect girl. Бабочка вылетела, но не из невинности в опыт взрослой жизни, а из игры в страшный смертельно-белый слепящий свет прожекторов.

Честно говоря, во второй раз мне было почти физически больно смотреть последние 10 минут. Глаза б мои этого не видели.

Это полный восторг. Это абсолютное восхищение. Мне самому странно, что я пишу так об американском фильме. Натали Портман, если и не гениальна, то, по меньшей мере, невероятно убедительно передает ощущения героини зрителю. Радость, боль, нервное напряжение, сомнение - просто невероятный акмеизм. За два часа ни разу не возникает ощущения затянутости, и даже в момент финальной сцены смутно понимаешь, что это действительно все, и что так и должно быть. Ослепляющий белый экран вводит в ступор, и ты ловишь себя на мысли, что это было не просто красиво, это было на самом деле невероятно великолепно.
Хотелось хлопать, но никто почему-то не хлопал. Еще нужно было поднять тело из кресла, но ноги отчаянно отказывались следовать сигналам, поступающим из мозга.

Чёрный лебедь.
Чёрный лебедь – фильм о балете. Неправильно. Не только о балете.
Это несовершенное совершенство. Это фильм, в главной роли которого, изящная и хрупкая Натали Портман. Она балерина. Нина.
Если Вы идёте на этот фильм, чтобы увидеть «триллер», разворачивайтесь - этот фильм не станет удовлетворять Вашу смекалку в стиле: «А я с самого начал понял». Это фильм, впитавший в себя ужас и давление, переданные Дарио Ардженто в «Подозрении», сумасшедший монтаж фильмов Вонга Кар-Вая.
Киноискусство – это искусство нашего времени. Кино вобрало в себя и литературу, и музыку, и фотографию, и живопись. «Чёрный лебедь» - фильм об искусстве, фильм как искусство. Он о том, чего стоит совершенство, о том, как оно выглядит, и как оно недолговечно. Просмотрев этот фильм, начинаешь задумываться о том, что переживали такие великие люди, как Ван Гог, Джим Моррисон, Курт Кобэйн. Чайковский. И многие, многие Другие.
Если смотреть на этот фильм, как на произведение искусства, то можно отметить непревзойдённую героиню Нину – она совершенна в своей изящности, хрупкости, красоте. В фильме присутствуют смелые сцены, которые могут отпугнуть «правильных» зрителей – но это искусство, и тут нет места компромиссам. Этот фильм полон отталкивающих моментов вроде сдирания кожи. Это вовсе не то, что мы ожидаем увидеть в этом фильме, а если и ожидаем, то «не так». Очень интересно используются зеркала – благодаря ним ощущаешь ту силу, мощь, возможности, которые несёт в себе кино, в частности тонкая операторская работа.
Фильм сам по себе красивый, он держит в эмоциональном напряжении всё время, а к моменту сумасшедшего эпизода танцев в клубе, ты чувствуешь, как эмоционально измотал тебя Аронофски.
Для любителей смысла: фильм показывает искусство, в данном случае балет, как некую вещь «на грани». Посмотрев этот фильм, задумаешься, а стоит ли совершенство таких жертв. Каждый пусть сам ответит для себя.
Этот фильм вдохновляет, и при его просмотре чувствуешь гордость за то, что играет музыка Чайковского. Она действительно божественна. И если кто вдохновится и решит послушать «Лебединое озеро» - послушайте также и «Патетическую симфонию». Она ничуть не хуже передаст смысл этого фильма.
Фильм обладает поразительной эстетикой. Это не прилизанная красота, это самобытная, не поддающаяся контролю энергия. Поразительная концовка. Рваный, небрежный ритм.
Обязателен к просмотру. Один из немногих стоящих фильмов года. Ушедшего и настоящего.
9,4 из 10. 5 из 5. А Натали Портман, безусловно, возьмёт Оскара за лучшую женскую роль (если она, конечно, номинирована).

Для меня всегда будет загадкой, как такие невнятные, растерянные, внешне приятные (благодаря Натали), а в сущности омерзительные фильмы имеют у зрителя успех. Здесь не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что нас снова дурят! Заказуха плюс чьи-то амбиции? Или они хотели бросить тень на музыку Чайковского, в смысле на всех русских? Я не хочу в этом разбираться, но то, что кино имело иные задачи, чем задачи большого искусства — это точно.

Претензия на серьезное искусство не получилась. И ужастик тоже. Потому как все это жутко скучно, а герои будто в супе плавают. Я досмотрела кино из-за картинки, из-за глаз Натали Портман — она не отвратительна, она красива, но увы, тоже не знает, что делать с ролью и с собой, и с тем, что вокруг. И они пытались передать нам это состояние. Нет, уж дудки!

Героиня, испытывая комплекс вины, все время стрижет в закрытой комнате ногти, чтобы не чесаться по ночам…. А почему это происходит, я не хочу в этом разбираться. Героине нравится хореограф (или кто он?), но она ему никогда об этом не скажет. Героиня должна расслабиться, чтобы сыграть взрослую роль, быть соблазнительной, страстной, лучше всех, но она боится конкуренции. Или не известно чего, я тоже не хочу в этом разбираться.

Такое кино отвращает с начала и всю дорогу.

Есть похожесть на Пианистку М. Ханнеке в теме сложных людей искусства, одержимых музыкой и любыми человеческими отношениями. Мне тот фильм не слишком понравился, но там по крайней мере умные диалоги, а героиня — личность, не смотря на свою неадекватность. А здесь? Все как-то недо… недотанцевала, недоцеловала, недолюбила. А в финале всех ждет злая шутка, такое смешение чувств, что подумаешь: «вот это бред!». Перышки лезут сквозь хрупкое совершенное тело танцовщицы, как из мертвой курицы, прорывая плоть. Я должна вас предупредить: выглядит «не для слабонервных». А если подумать, просто бред, на вроде многочисленных кино-опарышей, друзей Фреди Крюгеров, червяков, прорезающих тела киногероев изнутри. Увы, неподходящая найдена метафора, потому как героиня весь фильм стремится повзрослеть, стать лучше и свободнее, в том числе при помощи секса, но… она так и не изменилась. Напротив, эти «опарыши», вылезающие из нее — как смертный приговор нежной героине, опускают ее, несчастную, в никуда, не оставляя не единого шанса.

И вообще весь фильм довольно назывной, нам говорят, здесь она танцует только белого лебедя, а в конце она танцует идеально. Мы должны просто поверить, поскольку так считает режиссер, хотя это вообще неочевидно. Нам говорят, во всем виновата мама, а я вижу, мама любит ее, и все делает правильно. Нам говорят : тут паранойя — а мне так кажется, нет никаких причин. Просто нам навязана такая игра, где из молодых и красивых лезут перья, и паранойя должна довести их до самоубийства. Но в это не обязательно верить! Все пустое!

Считаю все это непонятным и совершенно вредным, не дай бог кто-то из юных и неуверенных в себе начнет героине сочувствовать. Не тратьте время — жизнь прекрасна, а это всего лишь чья-то пустая выдумка.

1 из 10

Сильный фильм, но очень неприятный какой-то. Даррен Аронофски заставил меня с головой мокнуться в этот балетный мир - со склоками, интригами, анорексией и страстным желанием стать Примой. До сумасшествия с Черным Лебедем (который повторяет есенинского Черного Человека), до конца.
Фильм о том, как темная сторона ребенка, задавленного своей маниакальной мамашей ("ты воплотишь то, что не воплотила я") никуда не девается, а лишь сдавливается от строгости, и, когда вырывается наружу, может произойти взрыв. А еще фильм о том, как важно прикладывать усилия и концентрацию в правильном направлении. Если бы героиня Натали Портман (классно сыграла, слов нет) так же сильно желала достичь Бога, например, то к концу фильма была бы уже святой, со стигматами на руках. Не сотвори себе кумира - недаром написано.
PS: Детей на фильм не брать.