Фильм Шоа

В 1940-х годах в восточноевропейских лагерях уничтожения было убито более шести миллионов евреев. Французский документалист Клод Ланцман пытается понять, как и почему это произошло.

Журналист, эссеист, мыслитель, соратник Жан-Поля Сартра и Симоны де Бовуар, а заодно кинорежиссер Клод Ланцман решил задачку, поставленную Теодором Адорно: «Возможна ли поэзия после Освенцима?». Правда, на решение ушло около десяти лет, и над ответом голову ломают до сих пор: «Шоа» — явление искусства или документ? Фильм или нечто большее? Не только хронометраж, но и масштаб материала, столкновение с которым может легко привести к сердечному приступу, позволяют склониться к последнему. Ни одного архивного кадра: только современные съемки. Ни одного стороннего эксперта: только участники событий и свидетели. Выжившие, которых почти нет. Члены зондеркоманд. Охранники. Функционеры Третьего рейха, снятые и записанные без их ведома. Поляки, жившие неподалеку и смотревшие на то, как эшелоны один за другим прибывают в Треблинку, Аушвиц, Хелмно. Машинисты этих поездов. Когда становится невыносимо смотреть в глаза, которые это видели, мы переносимся в марсианские пейзажи бывших лагерей — зону после смерти, где больше невозможна жизнь (снятые Уилльямом Любчанским, эти кадры превосходят все его шедевры — фильмы Годара, Риветта, Строба, Иоселиани и других гениев). Невыносимо прекрасный и неизъяснимо кошмарный «Шоа» — не столько фильм, сколько опыт, обязательный к проживанию каждому жителю XXI столетия.