Фильм

Рики

И такое бывает. Нечасто, даже очень редко, но всё же случается. Ведь плетут же аисты свои гнезда на крышах домов, а распластавшийся на солнцепеке котенок вдруг раз да и чихнет, чем вызовет восторженный смех детей. Чудо не выбирает, к кому явиться, оно вообще себя не осознает. Именно поэтому его нельзя удержать, как бы не хотелось.

Маленький город. Женщина с нелегкой, но в то же время незаметной на общем житейском фоне судьбой. Кроткая, преисполненая смирения, она не замыкается на своих неудачах, в одиночку воспитывает семилетнюю дочь, работает на заводе, раз в неделю в радостной надежде приобретает лотерейный билетик и всякий раз проигрывает. Вся её жизнь безостановочный бег, с припятствиями и по кругу. Вот на дистанцию заступает помятый и неряшливый здоровячок, с того же завода. Им обоим уже лет под сорок, жизнь не вполне состоялась, а молодость уже прошла. И их обоих, умудренных горьким жизненным опытом, толкает в объятия друг друга именно что отчаяние, не любовь.

Впрочем, и из этого, как выясняется, можно собрать мозаику, которая завется семьей. А центральный пазл, сосредоточающий на себе всеобщее внимание и объединяющий разрозненные доселе осколки в цельную композицию, - им будет Рики.

Им всем предстоит стать взрослее и лучше, а необыкновенный малыш им в этом поможет.

Милашка Кати (Александра Лэми) возжелала на заводе Пако (Сержи Лопес). А Пако возжелал Кати. Так они и желали, желали и желали друг друга, пока не дожелались до ребенка, у которого милейшим образом прорезались крылья.
А какого ребенка можно было ожидать людям, которые оба работают на химическом производстве?
Не смотря на бредовый сюжет, фильм имеет несомненные плюсы. Малышка Мелюси Маянс (дочка Лиза по фильму) играет брошеного ребенка, до которого нет никому дела, который давно старше своей матери и по поступкам, и по проявлению эмоций.
И еще Озон смог удивить: концовка оказалось не той, которая плавно вытекала из сложившейся ситуации. Или просто воображение так разыгралось.

Настоящий артхаус, несмотря чисто голливудскую "фишку". Смыслы, чувства, настроения. Франсуа Озон сам как Рики - добрый, немногословный, воздушный, смотрит на человечество откуда-то если не сверху, то немного сбоку. Главная идея картины в том, что люди недостойны чуда, но достойны прощения за то, что они обычные. Как-то так я поняла (хотя есть разночтения благодаря вырванной из контекста начальной сцене).
Есть совершенно прекрасные моменты (поедание курицы), диалоги (ты плохо говоришь по-французски). Всем мамам на свете рекомендуется посмотреть. Очень настраивает быть сильной.

И почему никому не понравился новый фильм Озона, не понимаю. Все как один пишут из Канн – хотим, мол, нового киноязыка, старый уже надоел, но что-то пока никто ничего кардинального не предложил, ах, какой ужасный в этом году Каннский фестиваль. На нового Озона вообще, кажется, никто не обратил внимания, а он-то как раз во всех своих фильмах и экспериментирует, соединяя несоединимые жанры, формы, виды пресловутого киноязыка. Конечно, не обязательно, что соединение разного даст новое целое, но он хоть пробует, верно?

В этот раз соединились типичная социальная драма из восточно- и средне-европейского кино последнего времени и фантастический гротеск (не знаю, почему, но мне это сочетание живо напомнило Булгакова). Двое рабочих с завода, обычные мужчина – мигрант и женщина – мать-одиночка, знакомятся во время перекура, идут на единственное свидание в ресторан, после чего начинают жить вместе. Вскоре у них рождается сын, который много кричит, и, как оказывается, не просто так. А дальше уже неожиданно для всех (кому не рассказали сюжет) начинается гротеск.

В результате у Озона получился фильм – о чем бы вы думали? – о любви. Пусть все люди зашоренные и понимают, в чем их счастье, только когда у них отбирают нечто необычное, но все равно самое лучшее, что у них остается – это любовь друг к другу. Этого понимания не хватает не только большинству людей, но и критикам – неужто за последнее время вышел хоть один фильм о самом важном на свете? Ответ на вопрос про новый киноязык прост: кино должно снова повернуться к человеку, а не гнаться за технологическим совершенством по типу быстрее-выше-сильнее. Только тогда зрителя снова можно будет удивить и до него достучаться. Озон, вместо сложных компьютерных моделей, для этого использовал куриные крылья – и у него, как мне кажется, все получилось.

Нельзя сказать, что «Рики» нечто абсолютно новое для Франсуа Озона. Месье давно занесло в сторону критического реализма, и это, конечно, странно. Был разрушитель морального облика буржуа, а вдруг стал бытописателем среднего и чуть ниже класса. Тенденция наметилась еще со «Времени прощания» и на «5Х2» казалось, что все потеряно, но вот вышел «Рики» с интригующей фабулой ребенка-ангела, и это был тот же «5Х2» с ноткой фантастического реализма, благо, что с долей критики. В мутации месье Озона наметились положительные сдвиги.

Несмотря на простую фабулу, историю Рики можно трактовать очень по-разному. Рождение ангелоподобного ребенка бедной пролетарской французской семьей кажется случаем чрезвычайным, толкающим на вопрос, а чем эти люди заслужили такое чудо. Мать-одиночка Кэти, встретившая на химзаводе крепкого испанского эмигранта Пако, умудряется зачать Рики в туалете, параллельно растя в серых кварталах края гвоздик, средь бетонных коробок, маленькую дочь. Со крипом мужчина входит в женскую ячейку, привнося с собой многочисленные конфликты искусственного формирования семьи, но вроде и Лизи смиряется с новым папой, и Кэти привыкает к мужчине в доме, и второй ребенок родился премилым, все же новая семья сшита не крепко, и Рики, как лакмусовая бумажка, обнажает неровные швы. Все-таки доверять малознакомому человеку трудно, а уж если на теле ребенка появляются синяки, то здесь можно даже не оправдываться. Жизнь Кэти, кажется, становится еще более невыносима с двумя-то детьми на руках. Вся первая часть фильма смотрится как очередной плохой европейский арт без малейшего намека на грядущее чудо. К счастью, на этот случай, существуют краткие описания фильмов, и перед просмотром, все оповещены, что «Рики» о крылатом ребенке, наживка закинута.

Выдержав бытовые тридцать минут, мы оказываемся свидетелями интригующей сказки. У младенца из спины вырастают куриные крылышки, и оперившись, он взмывает под потолок. Тут уже невозможно выключить фильм, не узнав чем кончит это чудо, и Озон нас вновь обманывает. Притча о чуде оказывается не только философской, но и социальной.

Франсуа Озон, итак раскритикованный за предыдущие работы, поднапрягся и даже реабилитировался, не изменяя своему новому художественному видению. Озадаченному зрителю на сей раз придется самому делать выводы, что есть Рики. Загадка такова, что герои теряют чудо, не удерживают его. История в очередной раз преломляется в тот момент, когда Кэти отпускает веревку на глазах восхищенных журналистов, снимающих парящего ребенка. И здесь два возможных толкования. Возможно, по мнению месье Озона люди не готовы к чуду. Рики для них лишь аномалия, новостной повод, за который можно выложить кругленькую сумму, и Кэти придется всю жизнь жалеть за свою оплошность, что мы видим в последующих галлюцинациях на озере, когда ей кажется, что Рики подрос и прилетел. Но трагедия не омрачает историю в целом, финал наиболее тепл и светел, что рождает вторую трактовку. Возможно Рики в принципе и не было, а возможно и был. Кэти отпускает веревку, чтобы защитить ребенка от мира, который не готов его адекватно принять и грязящего сделать из него лабораторную крысу. Конечно, она осознает, что будет жалеть всю жизнь, ведь это значит потерять малыша, но Кэти всегда воспринимала Рики как дар Божий, не так как «своего», и глядя, как он свободно парит под облаками, не могла его не отпустить.

Есть в фильме Озона один кадр, где Пако и Кэти обнимают дочь. Они складывают руки у нее на спине, словно крылья. После ухода Рики, семья, наконец, становится по-настоящему счастливой, без швов. Я склоняюсь к тому, что история Рики о том, что каждый ребенок — это ангел, и все мы рождаемся с крыльями. Не буквально, конечно, но если в семье присутствует любовь, то возможность полета не так фантастична.