Фильм

Первобытное зло

Квартет из погоревшего на подложном компромате стрингера (Перселл), специалистки по кошачьей невралгии (Лэнгтон), попрыгунчика-оператора (Джонс) и экологического радикала, спасающего редких рептилий (Эмери), отправляется в центральноафриканскую Республику Бурунди, чтобы запечатлеть, а при случае и поймать крокодила-людоеда, которого местные жители называют Густавом Большим. По прибытии выясняется, что куда большую опасность, нежели гребнистое чудовище, представляет местный диктатор, известный под именем Густав Маленький, которого никто никогда не видел в лицо.

В первом же своем широкоэкранном проекте режиссер Кэтлман (помимо многочисленных телесериалов некогда засветившийся во вспомогательной команде первого «Хищника») обратился к жанру «кино о больших рептилиях», давным-давно отброшенному на периферию процесса, — и выиграл. Во всяком случае, девятиметровый Густав Большой — «самый совершенный убийца на планете, не считая человека», — получился вполне убедительным — будучи показан во всей красе не только ночью под ливнем, но и бегущим по полю средь бела дня. Само собой, солнце тут по большей части краденое: вспоминаются и «Лейк-Плэсид», и вторые «Челюсти», и весьма нравоучительный в своей патолого-анатомической мерзости «Ад каннибалов», и много что еще. Но раздражения это не вызывает, да и не может вызвать в принципе. Само собой, под прикрытием спецэффектных наворотов с экрана голосует за мир неизбежный социальный пафос (крокодила на самом деле породил геноцид, и к человеческой плоти монстра приучила в первую очередь нестабильная политическая ситуация, при которой любая африканская протока пузырилась кровушкой невинно убиенных), но это совершенно ничего не меняет. Потому что когда многометровая кожистая громадина несется по пересеченной местности со скоростью инкассаторского броневика и лузгает человеческие головы, будто орешки, — тут кончается искусство. И начинают работать какие-то совершенно отдельные рецепторы запретных удовольствий. Хрусть — и пополам.