Фильм

Прелестное дитя

Первый американский фильм Луи Маля и одна из первых ролей Брук Шилдс, которой тут всего 12 лет, но она уже играет живущую в борделе малолетнюю проститутку. Все не совсем так прямолинейно и трагично, конечно. История посвящена скорее самому борделю, чем жестокой судьбе молодой Вайолет, которая на самом деле даже и не понимает, насколько судьба ее жестока. Ее матерью является проститутка Хэтти (Сюзан Сарандон), которая не нашла другого выхода, кроме как вырастить собственную дочь в атмосфере довольно вольных нравов и скользкой морали. Когда Вайолет исполнилось 12, хозяйка борделя объявила аукцион между посетителями и выигравший расстался с 400 долларами, а Вайолет – с девственностью. Другим постоянным посетителем заведения является Беллок (Кит Каррадайн), фотограф, влюбляющийся в Вайолет настолько, что предлагает ей выйти за него замуж, а так как ее мать к тому времени уже нашла себе мужа, то девочка не раздумывая идет под венец.

«Прелестное дитя» - это не в последнюю очередь пример того, как автор может поменять европейское кино на американское, но при этом остаться самим собой. Пример очень редкий и поэтому очень ценный. Как и в своих французских работах, Маль в данной работе не изменил сам себе и снова снял скандальный фильм, затронув на этот раз тему детской проституции. И, опять же, затронув столь запретную и вызывающую тему, он не сделал ее центром. Главное в «Прелестном дитя» не то, как тяжело жить маленьким девочкам в борделе и становиться на тропу порока в столь раннем возрасте. Это фильм о том, как человеческое существо может оставаться очаровательным, невинным созданием, даже будучи на самом дне разврата и порока. И это понимает герой Каррадайна, для которого Вайолет в первую очередь идеал красоты, пусть и с предосудительным извращенным контекстом, этого Маль скрыть не старался. Хотя при этом режиссер ни разу не оказывается достаточно пошлым, чтобы обвинить его в эксплуатации скандальности.

Это не единственный фильм на подобную тематику, но практически единственный, который обходится с ней столь осторожно. Более того, очень хочется увидеть лица тех зрителей, которые купились на синопсис и решили посмотреть картину, подсознательно ожидая какой-то бульварной пошлости и разврата. С другой стороны, легко можно представить и физиономии тех пуритан, кто кинулся смотреть картину из-за фамилий в титрах – Луи Маль и Свен Нюквист, оператор, который привнес магию не только в «Черную луну», предыдущую картину Маля, но и много работал с великим Бергманом. Все-таки, авторское кино может подложить скромному культурологу такую свинью, что хоть кино про это снимай. В выигрыше останутся только те зрители, которые с незамутненным ожиданием и без шор на глазах попробуют открыться той чистоте, той красоте, тому свету, что маскируется за табуированными темами, который Маль, скорее по призванию, чем по привычке или стремлению насолить, вновь выстроил в своем фильме.