Фильм

Молчание

Две женщины, две сестры, вместе с сыном одной из них, возвращаются домой в душном и жарком купе поезда. Ребенок устал, ее мать Анна (Гуннель Линдблум) сходит с ума от скуки, а Эстер (Ингрид Тулин) страдает от болезни, которая обостряется настолько, что они вынуждены выйти в городе и поселиться в странном отеле, которым управляет добрый, но чудной человек. Отель практически пуст, как может убедиться в этом мальчик, бегающий в одиночестве по коридорам. Разве что в одном из номеров сидят и скучают артисты-карлики, с которыми мальчик недолго остается поиграть. В комнате сестер ситуация между ними накаляется до предела. Анна уходит на улицу погулять и попадает сначала в театр, на задних креслах которого парочка занимается любовью, а потом в какой-то не менее порнографический клуб. Анна рассказывает все собственной сестре, которая пытается выпытать у нее подробности ее жизни, а потом знакомится с официантом кафе (Биргер Мальмстен), с которым спит, что в свою очередь видит мальчик. Когда Анна отсутствует в комнате, больная Эстер напивается и терзается мучительной ненавистью буквально ко всему. Она пытается как-то общаться с племянником, но не может разобраться даже в одеяле собственной постели. Надо всем этим нависает как тень оглушающее молчание.

Третий фильм трилогии о молчании, очень не похожий на две остальные работы этой трилогии. Более того, картина оказалась очень скандальной из-за того, что Бергман вставил в фильм несколько довольно откровенных сексуальных сцен и провел дополнительно несколько контекстов на тему подглядывания, мастурбации, лесбийских отношений. Это, правда, только привлекло внимание к картине, которая собрала в прокате очень приличную сумму денег. Идея снять этот фильм пришла в голову автору еще тогда, когда он искал вместе с оператором Нюквистом место для работы над «Причастием». Тогда у него в голове отложилось несколько встретившихся им на пути образов. Женщины, катящие коляску с очень старым человеком. Детские кошмары в пустом отеле. Путешествующего мальчика в компании пожилого человека. Чужаки, путешествующие по чужому городу, что для него всегда была тема очень возбуждающей. Образ города, находящегося в моральном и эмоциональном упадке. Улицы, превратившиеся в стены бездны. Город современной литературы. Все эти очень разрозненные даже не идеи, а слепки эмоций, в результате превратились в гениальный сценарий о двух сестрах и мальчике, живущем в странном, пугающем городе, языка которого они не понимают.

Несмотря на то, что фильм во многом действительно родственен первым двум картинам трилогии, стилистически он отличается от них разительно. Если в картинах «Сквозь тусклое стекло» и «Причастие» Бергман использовал камеру Нюквиста настолько статично, насколько это возможно, а сама картинка была пропитана холодом и пылью, то в этот раз они выдали просто всплеск экспрессионизма, доведя остроту ракурсов, ярость освещения, резкость движения камеры до сравнений с Аленом Рене и Орсоном Уэлсом, который в то время делал «Процесс». С другой стороны, тут много параллелей и с творчеством самого Бергмана. К примеру, споры в поезде, проезжающем странный чуждый город, неоднократно встречались в более ранних работах режиссера, а попытку снять сцену лесбийского либидо режиссер сделал еще в конце 40-х. Кроме того, сцены в поездах, элементы цирка – все это Бергман вставлял в свои фильмы на протяжении всей своей карьеры и сделал популярными элементами собственного драматургического набора. Очень звонко выглядит и сцена с проезжающими по городу танками, что во многом стало не только и не столько метафорой отношений двух сестер, как то хотели думать советские кинокритики, сколько отражением настроений того времени, вмешательства СССР во внутренние дела стран Восточной Европы, предвосхищая в некотором смысле вторжение советских войск в Чехословакию 1968 года.

Фильм буквально изобилует различными эффектными приемами, которые Бергман с Нюквистом придумали специально для этого фильма. Некоторая часть из них предельно формалистская и не дает истории никакого дополнительного контекста и смысла. К этому времени режиссер уже набрал просто необъяснимую степень мастерства, хотя в плане человеческих отношений остался все тем же. Говорят, Нюквист во время съемок получил известие о том, что его мать больна и хотел отпроситься у Бергмана, чтобы навестить ее в больнице, на что режиссер вспылил, жутко обругал его и сказал, что если он покинет съемки, то может больше никогда не возвращаться. Что ж, еще одного доказательства того, что гений и бессердечность зачастую являются частями одного целого, больше. Если нужно было кого-то ввести в состояние, не очень полезное для душевного равновесия, но полезного для картины, Бергман это делал без запинки. Само отношение режиссера к творческому процессу просто не оставляло места для каких-то личных переживаний или отношений. Если кто-то не справлялся с поставленными задачами, он спокойно мог попросить того уволить, будь то его жена или самый близкий друг. А уж сколько историй о том, как автор жестко обращался со своими близкими…

Естественно, основной груз ответственности лег на исполнительниц главных ролей, которые в этот раз вынуждены были кроме привычного обнажения души перед камерой, обнажать и собственные тела, что для них было гораздо сложнее, но справились они как всегда безупречно. Уже, наверное, нет особого смысла восхищаться тому, как тонко Бергман чувствует струны женской души, как он заставляет прекрасных актрис играть то, что хочется ему. Кто-то говорит, что он их просто гипнотизирует, что с одной стороны довольно нелепо, а с другой – лишь подтверждает тот уровень отношений, доверия, сотрудничества между режиссером и его актрисами. Занятно, что сам Бергман не очень приветствовал скандальность этой ленты и позже всячески старался отдалиться от самого фильма, говоря, что многие зрители его смотрели «по неправильной причине». С другой стороны, по выходу фильма сам режиссер давал интервью, в которых призывал зрителей идти в кино и радовался тому, что они наслаждаются сексуальными сценами, а не сложностями лютеранских конфессиональных сомнений. Возможно, это были какие-то оправданные коммерчески слова, но сформулировать настоящее отношения автора к своему фильму довольно непросто.

Ну уж не знаю, кому понадобилось называть фильм мерзким или противным. Он как раз остановился на расстоянии от каких-то категорийных оценок. Он вообще никакой с одной стороны. Если плюнуть на персону режиссёра и понятие авторское кино, имеем просто двух "женщин на грани нервного срыва". И маленький Йохан, равноправный член в этом милом шведском семействе. Но с другой стороны это то и напрягает: ведь мораль и поведение взрослых перспективно формирует будущую взрослую личность ребёнка. И на фоне этого драма обеих сестёр отодвигаются на второй план. Хотя конечно планы, это именно одно из украшений фильма - в вобщем то вполне камерных мизансценах Свен Нюквист снова поразил своим мастерством.

Завораживает игра актёров. Очень качественно подобраны актрисы. Следил за развитием сюжета не отрывая глаз. Фильм стоящий! Рекомендую тем, кто устал от современной цветной 3D голивудской фигни.

Путешествие к друг другу

Молчание и одиночество - вот ключ к истории двух сестер в вымышленной стране, в несуществующем отеле, в загадочном поезде. Три близких человека - сестры и сын одной из них - скучают, ждут перемен и пытаются услышать хоть что-то сквозь молчание.
В душном купе поезда, который следует точно не обозначенным маршрутом, едут две сестры — Эстер (переводчик) и Анна, и маленький сын последней — Юхан. По причине болезни Эстер путешественники сходят с поезда в городе Тимока (эстонское слово, означающее «принадлежащий палачу»). Герои останавливаются в мрачном пустынном отеле, в котором работает старый, высокий служитель и живёт труппа актеров-карликов. И карлики, и служитель отеля разговаривают на незнакомом языке; ни один из главных героев не понимает их речи. По улицам города ползут танки — метафора эмоциональной войны между сёстрами, которые тем временем пытаются разобраться в своих родственных отношениях.
«Молчание» (швед. Tystnaden) — классика европейского артхауса шведского режиссёра Ингмара Бергмана. Третий из так называемой «трилогии веры» Бергмана. Эрнст И́нгмар Бе́ргман — шведский режиссёр театра и кино, сценарист, писатель. Признан одним из величайших кинорежиссёров авторского кино. Данный фильм получил широкую известность благодаря своему новаторскому, модернистскому киноязыку и шумихе в прессе по поводу необыкновенной откровенности отдельных сцен и намёка на запретные для коммерческого кино темы инцеста.
В вымышленном городе, основанном на воспоминаниях Бергмана о разрушенных войной городах Центральной Европы, смоделирована экзистенциальная ситуация одиночества. Две сестры, даже будучи вместе, чувствуют в душе опустошённость: «Бог не говорит с нами, потому что он не существует». Чувствуется масштаб режиссерского замысла и мысли: проработка композиции до мельчайших деталей. Бергман говорит, что при его создании вдохновлялся «Концертом для оркестра» Бартока. Перед нами исследование эмоций, настроения, внутренних переживаний и недосказанности (мысли на лицах героев - понятны и без слов). Главные герои находятся "на пути друг к другу". Герои тут вместе, но каждый тем не менее глубоко одинок по своему. В фильме минимум диалогов, и весь сюжет - это визуальное исследование. В фильме нет - как такового сюжета, а есть лишь глубокое и виртуозное исследование психологии личности.
Актёрские работы главных героев - глубокие и прекрасные, а операторская работа (крупные планы) Свена Нюквиста - одно из главных что есть в фильме.
В итоге, перед нами тихое, медитативное, терапевтическое действие про одиночество, грусть, тоску и "поиски Бога" в окружающих. "Мы пытаемся что-то сделать, но мы бессильны. Высшие силы намного сильнее нас..." - говорит в финале Эстер. «Бог не говорит с нами, потому что он не существует».