Фильм

13

В черно-белом французском городке сын грузинских эмигрантов Себастьен (Баблуани, брат режиссера) латает чужую крышу, сквозь дырку в ней наблюдая за хозяином — разоренным в дым сомнамбулическим господином с криминальным, по всей видимости, прошлым (Пассон). Хозяин со дня на день ждет полосатый конверт, сулящий ему перемену финансовой участи, его же ждет и засевшая возле дома полицейская наружка. Когда конверт наконец приходит, адресат от волнения ошибается с дозировкой морфия и, как следствие, выбывает. Заветное письмо (внутри — некая инструкция и билет на поезд) сквозняк несет прямо в руки нуждающемуся в деньгах кровельщику.

Этот красивый, жестокий монохромный триллер, снятый во Франции сыном грузинского классика Теймураза Баблуани, обеспечил своему 28-летнему постановщику гром аплодисментов, сравнения с молодым Поланским, а также конвертик с билетом: если верить Variety, Баблуани-младший сейчас как раз выбирает натуру для американского авторемейка. К аплодисментам надо бы примкнуть (хотя бы в рамках гражданской акции «Я — грузин»), но не хочется кривить душой. Все достоинства налицо — штучная интрига, невероятно выразительная картинка, интересные идеи. И глупо, наверное, пускаться в придирки, чтоб объяснить, почему меня лично от «13» не прет, но не прет ведь — причем на каком-то очень фундаментальном, базовом уровне. То есть видно, что язык грузинской гуманистической школы (с его милыми символами вроде того же человека, заглядывающего сквозь дыру в потолке) и фактура европейского триллера ни в какую реакцию тут не вступают и даже не смешиваются, как не смешиваются вода и машинное масло, — но кто-то наверняка скажет, что разводы на воде — это красиво. А что пресловутая смертельная игра, предлагаемая публике во второй половине картины, скучна по геометрии и сомнительна в плане баллистики и что майка на герое чернеет от пота, а лоб у него сухой, — всем этим тоже можно пренебречь, это не главное. Важнее, что Баблуани с этим своим лжеэкспрессионистским ч/б и живописным душегубством влез на территорию, где и правда надо быть молодым Поланским, а еще лучше — Орсоном Уэллсом, пусть не в плане таланта, но в плане наглости — обязательно. Делая такой фильм, нужно считать себя первым и единственным режиссером на свете, плевать на приличия и правила, идти напролом. А перед нами — аккуратный молодой человек, как на двух стульях, сидящий на целых двух кинотрадициях; если Баблуани на кого и похож, то на Содерберга, каким тот был за 10 лет до того, как стал приличным режиссером. Я не верю ему: невозможно верить отличнику, ждущему пятерку за реферат на тему «Финальные вопросы жизни и смерти». То есть что тут сказать: писано без помарок, тема раскрыта, но в неизбежном «Садитесь, Баблуани, пять» ключевое слово будет все-таки «садитесь».