Фильм

Перемена участи

Жена (Наталья Лебле) уважаемого и богатого человека, разряжает обойму пистолета в тело своего неудачливого любовника. Были у ней на то причины. Но муж ее очень любит, безумно любит, и готов пойти на все, чтобы вытащить ее из тюрьмы – нанять адвоката, расстаться с целым состоянием ради клочка бумажки, который, по воле истории, способен разрешить участь любимой в ту или иную сторону – «казнить нельзя помиловать». Фильм вновь поставлен по чужому материалу, но на этот раз – иностранному. В основе картины лежит произведение Сомерсета Моэма «Записка». Однако Муратова оставляет от нее, как она обычно это и делает, лишь костяк, заполняя его собственным наполнением, значимостью и эстетикой. Да даже действие фильма происходит в Средней Азии, тогда как у Моэма однозначно ясно, что это Сингапур, 20-е годы.
Впрочем, азиатский колорит в картине играет разве что декоративную роль. Режиссер постаралась максимально выхолостить привязку как к географическому, так и временному контексту, создав самую настоящую притчу, которая совершенно точно готова вписаться теперь в любой период любой страны, речь-то тут о совсем других вещах. С другой стороны, Муратова, как и в «Среди серых камней», да и как и в фильме «Познавая белый свет», максимально абстрагируясь от декораций, умудряется использовать этот же самый контекст в пользу истории, эмоционального накала, развития драмы. Прямо вот так берет какой-либо отдельно взятый кусок мира, переламывает его на весьма крупные кусочки, и строит из него собственный больной, мизантропический мир пессимизма и абсурда.
Да, пришло время перестройки, в жизни Муратовой, как режиссера, начинается новый этап. Это и постепенное расставание с прежними излюбленными актерами (Лебле уже живет не в СССР, но приехала, дабы сняться в понравившейся ей истории у знакомого автора, и сыграла чуть ли не лучшую роль в своей жизни), это и ослабление прессинга со стороны властей (да что там, она уже уважаемый, полноценный режиссер, ее фильмы достают с полки и стряхивают с них пыль), это и постепенное погружение в мир собственного внутреннего ада и исторжение оттуда собственных кусочков ненависти. Особенно это чувствуется этот рубеж как раз в «Перемене участи», ставшим, как это ни банально прозвучит, переменой участи самой Муратовой. Она практически полностью лишила фильм нежности и человечности, свойственных для ее более ранних картин, но добавила в холодной выразительности и символизме, характерным скорее Тарковскому, однако использует эти символы на собственный лад. Так у Муратовой начинается новый этап. Этап астенического синдрома.