Фильм

Страна приливов

По этому фильму я готов оценивать людей: не понравилось? Значит ты - тормоз.

Да, хочется зажмуриться и отвернуться, да, кажется, что всякие нормы и приличия нарушены - и что? Пусть лучше Гиллиам нарушает все правила, пусть лучше давит ладошками вкус - чорт с ним (ну, пердит там Бриджес - а когда у Вертмюллер труп пердел это никого не смушало?). Когда вас бьют кулаком в лицо, локтём по почкам и коленом в солнечное сплетение, вы о вкусах нападающего как-то не начинаете рассуждать. Вы либо хотите дать сдачи, либо завизжать погромче о помощи и пощаде.

Гиллиам точно и ярко, в очередной раз доказывает свою давнюю и любимую мысль о том, что лучше быть фантазёром, распиздяем или там сирийным убийцей, чем каким-нибудь простым тупым существом, типа той тётеньки, которая в конце фильма говорит с Джелайзой у подорванного умственноотсталым Дикенсом поезда. Ведь ясно, что фантазиям и яркой жизни девочки пришёл конец.

Это не значит, что Гиллиам оправдывает людей, живущих по ту сторону понятий добра и зла и прочей мути человеческого общества. Просто он может позволить себе заглянуть в голову психопату, чтобы найти там куда больше здравого смысла, чем в голове нормального обывателя или клерка. Настоящий психопат и больной по Гиллиаму тот абсолютно правильный, скучный человек, который вынужден смотреть чужие образы и чужие сны в тёмном зале, поскольку иметь свои у него нет времени .

Лицезреть беспросветную сказку Терри Гиллиама «Страна приливов» - занятие довольно странное хотя бы потому, что это кино не предполагает зрителя. Если инцест, педофилия, некрофилия и прочие патологические явления автоматически отсеивают аудиторию до 18 лет, то невозможность сопричастности к происходящему на экране должна исключать всех остальных – до 118 лет включительно. Вот только зритель находится вопреки всякой логике. Кроме самого Терри Гиллиама и группы гипотетических патологоанатомов у фильма на поверку обнаружилось немало фанов. Разделились мнения и в кинематографическом сообществе: в 2005 году режиссер получил за картину приз ФИПРЕССИ на фестивале в Сан-Себастьяне, ему вручали премию под оглушительный свист журналистской братии. Ситуация, когда одни бьют по голове, а другие ее же гладят, для Гиллиама не в новинку. Но таких громких споров и неоднозначных оценок он не встречал ни до, ни после маньячной «Страны приливов».

Девятилетняя Джелиза-Роза живет в сущем аду. Ее отец (Джеф Бриджес) – героиновый наркоман, и девочка воодушевленно заряжает для него в шприцы новые дозы. Со словами «пришло время папочке отправиться на каникулы» он вкалывает себе подготовленную инъекцию и отключается. Мать (Дженнифер Тилли) сидит на метадоне и рассказывает дочери, пока та массирует ей заплывшие ноги, о своей к ней любви. Умирают родители довольно скоро – сначала мамаша, а чуть позже, перевезя Джелизу-Розу в забытое богом родовое гнездо, на вечные каникулы отправляется и папаша. Девочка остается абсолютно одна. Единственные ее друзья – оторванные кукольные головки, надетые на пальцы; ее счастье заключено в мире фантазии, где девочка отождествляет себя с Алисой в Стране Чудес. За игрой она не замечает, что отец умер, несколько дней подряд она ведет с ним оживленные разговоры и удивляется неприятному запаху. (Вы еще читаете?). Через пару дней у Джелизы появляются новые знакомые, но они оказываются еще страшнее родителей-наркоманов. Выходит, что с этого момента ад только начинается.

«Страна приливов» легко раскладывается на кинематографические и литературные составляющие. Одни из них обозначил сам Гиллиам, назвав свой фильм местом встречи «Алисы в Стране Чудес» и «Психоза» Альфреда Хичкока. Но это лежит на поверхности – если же копнуть чуть глубже, то можно отыскать аллюзии на сюрреалистические фантазии Луиса Буньюэля, помноженные на неразрешившийся ужас в стихах американского поэта Роберта Фроста. Такое сочетание кажется противоестественным. Сказка существует лишь в исковерканном сознании героев, для зрителей она закрыта физиологизмом, кошмарными реалиями из жизни маньяков, наркоманов и душевнобольных. Восхищаться похождениями Чикатило нормальный человек не может, извлекать из его поступков художественную красоту также проблематично. Проще говоря, два часа зритель наблюдает за тем, как урод за уродом «насилуют» девятилетнюю девочку, открытую всему на свете. И чем меньше времени остается до конца фильма (да сколько бы его ни осталось), тем яснее осознаешь, что искупить увиденное уже невозможно. И Гиллиам ни разу не Кэрролл – столько чуда у него не найдется (и ведь не находится). Чего же ради режиссер идет на все это?

Американец снял свою Tideland без какого-либо контроля со стороны производителей. Устав от перепалок с продюсерами «Братьев Гримм» (проекта коммерческого и провалившегося в прокате по всем показателям), Терри Гиллиам сбегает в Канаду, где в короткие сроки и за небольшие деньги создает «Страну приливов», - кстати говоря, экранизацию романа Митча Каллина. Нужно полагать, что свободный творческий жест известного артхаусного режиссера не был начисто лишен смысла (человек все-таки потратил на работу свой отпуск). И действительно, поразмыслив над мрачными образами «Страны приливов», находишь, что они крепко связаны между собой. Изуродованный мир в сознании героев (всех без исключения) предстает абсолютно первобытным. Как люди гомеровских времен не могли мыслить абстрактно, придумывая для непонятного им восхода солнца своего бога, так и в сказке Гиллиама персонажи видят все предельно конкретно и мифологично. Счастье в представлениях папаши-героинщика – далекая Ютландия, где тела остаются нетленными сотни лет. Цивилизация, представленная изредка проходящим мимо предместья поездом, – опасная акула. Край света – песчаный карьер, изрытый эскалаторами. Таким образом, Терри Гиллиам словно снимает с себя все вопросы морали. Здесь ее попросту нет, не существует никаких представлений о добре и зле.

А поскольку архаика XXI века пользуется популярностью, находит своих почитателей, то возможно, американец не так уж и далек от истины в апокалиптичном представлении о нашем времени и о наших варварах. Да и в самом зрительском сознании «посмотреть фильм», увы, уже не значит совершить поступок (наравне с режиссером, съемочной группой, продюсером) – это значит не более, чем «посмотреть фильм». Не менее «радужны» воззрения режиссера на кинематографический процесс. Когда-то великий основатель «Новой волны» Жан-Люк Годар говорил: «Без любви не бывает фильмов». Теперь такие фильмы есть, и появились они, согласно Гиллиаму, вслед за нашими современниками.

Советовать кому-то «Страну приливов» решительно невозможно – это все равно, что отвести своего ребенка в анатомический театр и не вернуться за ним. И когда у фильма, не предполагающего зрителей, таковых находится довольно много – становится страшно. Даже без физиологических подробностей, без «изнасилованной» девятилетней девочки становится страшно за себя и за нас всех. Хочется срочно узнать: кто эти фаны Терри Гиллиама и где они сейчас? Великое счастье, если они далеко – но только все мы догадываемся, что они близко.

Даниил Смолев

Помнится, однажды Бивис и Батхед собрались снимать клип, и между ними состоялся такой диалог: "Как думаешь, Бивис, если у нас в клипе будет медведь, это будет круто?" "Нет, Батхед, просто медведь - это не круто! Вот если бы этот медведь гадил!..."
В фильмах Терри Гиллиама медведь гадит регулярно.
Первый вопрос, возникающий после просмотра "Страны приливов" - как такое возможно? Такой фильм можно запустить в производство только на спор: "Спорим, я придумаю такое, что мне никто не даст денег? Тогда читай синопсис".
Жила-была семья: мама и папа - пожилые героиновые наркоманы и их дочка девяти лет. Мама и папа вмазываются героином перед камерой, но делают это не сами - их малолетний ангелочек Элайз-Роуз и раствор подготовит, и шприц поднесёт. Мама умирает в самом начале фильма - причём от метадона, а не от героина, папа с дочкой отправляются в глухую провинцию. Папа тоже скоро умирает, но девочка считает его живым и спит у него на коленях, несмотря на чудовищную вонь. Единственные их соседи в глуши - брат с сестрой. У брата ампутирован мозг, а сестра на один глаз слепая. Брат бегает по окрестностям в маске и ластах, разгребая руками густые травы. Сестра лелеет мумифицированный труп мамаши, а потом выходит замуж за мумифицированный труп протухшего героинового наркомана. Мало? Тогда эпилептик с ампутированным мозгом и девятилетняя девочка под конец фильма закрутят роман, и будут целовать друг друга в губы. Крупным планом, конечно.
В финале эпилептик взорвёт поезд.
И всем им за это ничего не будет.
Судя по всему, спор Терри Гиллиам проиграл. По крайней мере, денег ему дали. И ни в одном кадре фильма их нехватка не ощущается. Ощущается нехватка понимания.
И главное, что ускользает от понимания - это вопрос жанра. Жанра, как договора о намерениях, о намерениях смеяться, плакать или анализировать. Начинается фильм как трагедия жизни ребёнка в карикатурно-неблагополучной семье. Продолжается как путешествие в счастливое детство на даче, где достаточно одной поломанной куклы и бабушкиного платья. Временами скатывается в комедию благодаря тонко вплетённым гэгам. В конце обнаруживается эротическая мелодрама, но даже здесь Гиллиам не вытягивает - девочка, которую в жизни зовут Джодель Ферланд - это вам не Натали Портман в "Леоне", в ней нет ни грамма испорченности и эротизма.
В результате зритель пребывает в полной растерянности, чего от него хочет добиться режиссёр. Он просто раздавлен великолепными съёмками, роскошными пейзажами, адским трэшем сценария и подчёркнутой неприятностью происходящего на экране. В этом фильме не понятно, кому сопереживать: вроде все герои живут так, как хотят и даже грязный голодный ребёнок в заброшенном доме чувствует себя уютно; и потому остаётся только жалеть себя. Жалеть себя, окружённого такой нелепой гротескной гадостью, жалеть себя, вынужденного на это смотреть. Не лучший способ провести два часа своей жизни.
Возвращаясь к Бивису с Батхедом, вспоминается заветная подростковая мечта - жить вечно и иметь бесконечное количество оружия. Сдаётся, Гиллиам сделал её своим жизненным девизом. За что бы он ни взялся, это будет непрерывная пальба из всех стволов во все стороны. И расчёт на то, что батальоны срущих медведей будут вечно притягивать зрителя.

Уникальный продукт всего мирового кинематографа. Можно плеваться сколь угодно долго, разглагольствуя о нарушенных этических нормах в создании фильма, но гений не прикрыть консервативной цензурой. Фильм задевает самые тонкие чувства, смело противопоставляет самые яркие антагонисты – детскую чистую непосредственность, фантазийную ясность ума главной героини и моральные уродства представителей предыдущих поколений. Фильм красив с композиционной точки зрения и отвратителен в мелких подробностях, он играет на конфликте сильнейшей притягательности и полного омерзения от происходящего.
Поймёт не каждый, но посмотреть должны все.

Мне - 38. Поверьте - это отвратительное дерьмо. Не пытайтесь высосать из него креатифф или искусство. Автор - просто мудак, который когда-то случайно (повезло!) снял "страх и ненависть ..." и "житие брайна".

Если вы ищите в этом фильме смысл - вы больны. Фильм ОТВРАТИТЕЛЕН!