Даниель (Отей) живет с женой шестнадцать лет и любит худенькую женщину с неправильным прикусом (Генсбур). Ален (Ардити) живет с женой восемнадцать лет и спит со своей чернокожей ассистенткой. Все это продолжается полтора часа, потом один уходит от жены — другой остается.
Французские трагикомедии про семейные отношения — такой специальный жанр; французское правительство, надо думать, точечно инвестирует в него, как в заповедник национального характера, — ради поддержаниЯ конвертируемого...
Показать полностью
Даниель (Отей) живет с женой шестнадцать лет и любит худенькую женщину с неправильным прикусом (Генсбур). Ален (Ардити) живет с женой восемнадцать лет и спит со своей чернокожей ассистенткой. Все это продолжается полтора часа, потом один уходит от жены — другой остается.
Французские трагикомедии про семейные отношения — такой специальный жанр; французское правительство, надо думать, точечно инвестирует в него, как в заповедник национального характера, — ради поддержаниЯ конвертируемого образа француза как симпатичного бесхребетного буржуа с донжуанскими наклонностями. Из картины в картину, меняя имя Жюль на Пьер или Жюли на Мари, кочуют одни и те же рожи, соединяясь в новых сочетаниях. Вот Отей, слабохарактерно поджимающий губки, вот совершенно голый 60-летний Ардити, вот уставившаяся по Станиславскому в пустоту Миу-Миу, вот мопс с трагическим лицом. Клоду Берри уже 70, этот фильм называется как называется, предыдущий его продюсерский проект назывался «Они поженятся, и у них будет много детей». Увидел один подобный фильм, считай, что видел все, но тут вся суть — в необязательности. Как много лишнего, бессмысленно утяжеляющего сюжет. У Отея минимум один из двух сыновей — лишний, и первая жена — лишняя, половина встреч Ардити с любовницей — лишняя. Роль Генсбур при всей ее чуть извращенной неотразимости — лишняя почти целиком. Поэтому она бесконечно садится в машину, выходит из машины, едет в машине, плачет, вытирает глаза, снова плачет — ясно, что персонаж-функцию просто нужно чем-то занять. Лишние разговоры снова и снова: «Я приношу лишь несчастья», «Я хочу уйти, но не могу», «А если я люблю вас обеих… Но с другой стороны — что если это и есть подлинный реализм? Лишние слова, лишние движения, лишние дети, выходишь выпить «Перье» в бистро — а там опять Отей. Жизнь.
Скрыть