Фильм

Жизнь — это роман

Жизнь – это роман (Ален Рене, 1983, La vie est un roman)
«Жизнь – это роман!» восклицает Элизабет Руссо (Сабин Азема), молодая и прогрессивная учительница, что прибыла в удивительный замок, который на лето трансформируется в современную школу с различными передовыми методиками преподавания, где происходит конференция, на которую она и прибыла. Циничная американка Нора Винкль (Джеральдин Чаплин) ей пытается возразить и спорит со своей подружкой, что Элизабет поменяет свое мнение до конца лета, переспав с одним из учителей. У замка, в котором все располагаются, довольно интересная и странная история. Он был выстроен графом Форбеком (Руджеро Раймонди) для себя, своих друзей и своих замечательных идей по облагораживанию человеческой расы и попытки достичь счастья для всех. Впрочем, война и не желание друзей идти той же дорогой, становятся пусть и преодолимым, но досадным препятствием. Его невеста (Фани Ардан) вышла замуж за его друга, а замок так и не был достроен и теперь в нем проводят опыты совсем другого рода. Детям же на все эти опыты совершенно наплевать – они живут в своем летнем замке, полном драконов, подземелий и врагов, которых можно победить прикрученной к шапке пружиной.

Ален Рене решил, что создать многослойный фильм, в котором события параллельно развивались бы не только в разных временах, иногда разных местах и даже реальностях, это не так смело, новаторски и убедительно, и добавил сюда еще несколько усложняющих моментов. Во-первых, некоторые персонажи тут слегка напоминают «графиню Шредингера» из фильма «В прошлом году в Мариенбаде», то есть одновременно существуют в нескольких пластах повествования, порой не очень совместимых. А во-вторых, и это самое обидное, персонажи периодически оставляют прозу для тех, кто попроще, и начинают рассказывать о своих мыслях и идеях в песне.

В принципе, если отбросить всю эту ненужную и напускную сложность, а также пережить спорадические попытки героев проверить вокальными данными нервы зрителя, то можно разглядеть несколько довольно интересных тем, идей, моментов. Рене, конечно, никогда не интересовали бытовые и какие-то личностные истории, мотивы. Даже в любовной линии он всегда был склонен к проецированию ее на довольно эпичные проблемы мирового характера, пытаясь разобраться с архетипами и общими глобальными темами. Так и здесь терпеливый и чуткий зритель столкнется и с хладнокровным взглядом на новые методики преподавания (в том числе и насколько глупы они могут быть), и с идеализмом создания «нового дивного мира», в котором все были бы счастливы, но никто не счастлив индивидуально. Есть тут и попытка проанализировать, что есть любовь, какое место во всем этом есть для страстей, но не в эмоциональном плане, а в каком-то социологическом.

Впрочем, как раз в этой картине, равно как и как минимум в паре последующих, Рене снисходит как раз до тематики отдельно взятых индивидуумов и, хотя выводы, к которым он приходит в своем творчестве в этот период, тянутся гораздо дальше, чем любовь, жизнь, смерть простого, отдельно взятого человека, но и в ракурсе этих единичных случаев, оказываются самодостаточны. Самодостаточен и этот фильм, как конечный набор историй, каждая по себе достаточно интересная, чтобы сохранить внимание к фильму до конца. Однако это какое-то уже прямо принципиальное усложнение формы, в необходимости которой уверенности нет никакой, и постоянные песенные номера с опереточной эмоциональностью, делают все возможное, чтобы интерес к фильму если не убить до конца, то изрядно попридержать. А жаль.