Фильм

Короткий фильм о любви

Это как раз тот случай, когда не для всех и хорошо. Фильм по-хорошему скучный, который оправдывает затянутость и слабую насыщенность событиями потрясающим, на мой вкус, признанием в любви. Сила его во многом в том, что признающийся ещё не искушён в этом вопросе и следовательно - максимально искренен... Ему ничего не нужно от объекта своей привязанности: ни поцелуев, ни прогулок, ни секса, - он просто любит и не знает, как быть с этим чувством... Это кино про ту любовь, которая просто есть.

Единственное, что удалось показать и доказать в этом фильме безусловно талантливому польскому режиссеру Кшиштофу Кесьлевскому это то, что историю любой степени изощренности и извращенности можно мастерской рукой постановщика обставить и поставить так, чтоб у нежных дам выступали слезы, а не менее нежные юноши судорожно потирали руки и охали. Однако, давайте изложим факты сухо и непредвзято, без гнева, так сказать и пристрастия.

Вьюнош двадцати лет отроду на протяжении года в социалистической еще Польше бесстыдно занимается самым наглым вуайеризмом, наблюдая за симпатичной и вольной в половой жизни соседкой, нарушив при этом с десяток писаных и неписаных законов государства победившей народной демократии. В добавок еще и совершает взлом и ограбление школы, чтобы поживиться подзорной трубой, ведь прежняя верная театральная лорнетка перестала устраивать, запотевая от жаркого возбужденного дыхания в самые важные моменты, да и занимала, наверное, рабочую руку.

Пользуясь служебным положением (работник почты) он перехватывает переписку своей жертвы, шлет ей ложные почтовые извещения, жарко дышит в телефонную трубку, срывает свидания девушки с неугодными ему кавалерами, вызывая по ее адресу экстренные коммунальные службы. Да еще, как он сам признается, мастурбирует, по крайней мере поначалу, наблюдая за любовными утехами соседки. Только по случайности ему приходится вскрыть своей пассии карты, рассказав ей обо всем, но что мы видим — после вынужденного признания, пользуясь своей, вызывающей доверие и давящей на жалость внешностью, он умудряется для объяснений завлечь ее в кафе и подпоить с тем, чтобы, наконец, оказаться у нее дома на вожделенной тахте, которую он столько раз созерцал через окуляр телескопа. И только случай и детская неожиданность не дают осуществиться мерзким планам.

Что дальше — сеанс жестокого эмоционального шантажа четко рассчитанного так, чтобы ударить в больное место панночки, аккурат в момент депрессии и перерыва между очередными кавалерами. Получится ли у маньяка-манипулятора осуществить свои коварные планы или нет — увидит сам зритель. А режиссеру остается только поаплодировать и выразить сожаление, что не он снимал фильмы о Ганнибале Лекторе. В таких опытных руках они жали бы слезы из впечатлительных домохозяек и превратились бы в сентиментальную и оправдательную антологию любви непонятого сердца к человеческим филеям.

При просмотре фильма мне было сложно разбираться в языке кино и следить за выразительными средствами, потому что сюжет фильма захватывает полностью, и ты отдаешься ему.
Мне всегда было интересно узнать, случаются ли такие истории в жизни, или хотя бы в кино. Хотелось, чтобы такое произошло в моей жизни. Но… такого не случалось. Но надежда всегда сохранялась…
И верится, во всяком случае лично мне, что Магда влюбляется в Томека и у них все будет хорошо дальше. Однако, если подумать и посмотреть правде в глаза, то можно подумать, что такого в жизни быть не может: он за ней наблюдает, она ведет «вольную» жизнь, а после она испытывает эту «вольность» и к нему, но он сбегает и режет себе вены, после чего женщина понимает, что потеряла кого-то очень близкого… с ним все хорошо, он просто спит, а она сидит рядом и смотрит за тем, какой она была раньше и хочет все изменить, чтобы рядом с ней был он…
Томек – смелый парень, и если он говорит, что не знает чего хочет, все равно, в глубине души и уже все решил, и он не отступает от своих желаний. Таким свойствам и чертам характера надо всем научиться.
Я тоже когда-то хотела быть такой, как он. Почти. А почти, потому что меня всегда останавливали и не давали сделать ошибок.