Фильм

Белый охотник, черное сердце

«Белый охотник, черное сердце» — это одна из папок в картотеке, которую стоит отыскать, чтобы сквозь призму содеянного понять суть происходящего. В данном случае, кино очень четко отвечает на вопросы: кто такой Клинт Иствуд? Что такое христианская Америка? Ну и почему не стоит оба эти вопроса венчать с фашизмом, в котором многие почему-то Иствуда уличают. Есть ещё такая категория зрителей, которые задаются не менее важным вопросом: как такое вполне заурядное кино проскочило на Канны 90-го, ведь там же что ни кадр — то вестерн (хотя бы появление в кадре Сполла вспомните), да и стилистика в духе Индианы Джонса (карта с самолетиком! а-а-а!)? — ну т. е. совсем не артхаус. Тут стоит понимать, что те же «Дикие сердцем», взявшие тогда золотую ветку, тоже где-то вестерн (не без Линча конечно!) — поэтому жанр тут вообще роли не играет. Ну и во-вторых, кино у Иствуда получилось толерантное и с человеческим лицом. А те, у кого этого лица нет, кто негра животным называет, в это самое нечеловеческое лицо и получают.

«Охотник» — это своего рода зачин к последовавшему через 18 лет «Гран Торино», где Клинт открытым текстом признается в том, что он империалист, но уж никак не фашист. Тут то же самое, разве что лужаек нет и негры вокруг. Старый ковбой смотрит на них, понимает, что они конечно братья наши меньшие, но не позволяет себе разряжать в них обойму, а наоборот — берет под крыло. Там даже в середине фильма Иствуд и еврейский вопрос снимает — вот такой примирительно-консолидирующий подход это и есть старая христианская Америка, в которой место найдется всем — и красным, и желтым, и черным — но только, если они по нашим правилам живут, и междусобойчики не устраивают. Ну т. е. вы понимаете, что Большой брат…

Ну а вообще, дело конечно не только в этносах. В первую очередь Клинт в кино проговаривает о Голливуде, и делает это очень так безапелляционно и бескомпромиссно: съемки-съемками, но сначала надо завалить огромного слона с бивнями «до пола», иначе какой ты вообще американец, мужчина и ковбой (у Иствуда эти термины примерно как сопрестольная Троица — непостижимы, но истинны). Поэтому весь фильм — это манифест о том, кто вообще-то на съемочной площадке главный. Тоже, конечно, ностальгия Клинта по старой доброй Америке, где продюсер только деньги считать умел. Вообще, чем дальше Иствуда смотришь, тем всё больше видишь, как он стареет. Видимо последним фильмом автора будет черно-белая комедия про чернокожего ковбоя… зато смешная.

Яростный и непримиримый режиссер Джон Уилсон (Клинт Иствуд) - просто проклятье для своих продюсеров. Снимает что хочет, кого хочет и, что самое страшное, где хочет, не взирая на бюджет. Благо его фильмы приносят деньги. Или, по крайней мере, приносили раньше. И за это ему позволительно многое. В том числе поехать снимать фильм в... Африку. Со всей съемочной группой, техникой и машинами. При одном только условии - с ним поедет его давний друг и сценарист Пит Веррилл (Джефф Фейи, молодой Лапидус из Lost), единственный человек, который может сдерживать безумные порывы стареющего и, вероятно, тяжело больного человека. Поездка в Африку, впрочем, имеет под собой и иную цель, более важную Уилсону чем кино. Он хочет застрелить огромного самца слона. Это скорее метафоричная цель - старый режиссер особо не проявляет страсти к охоте и на эту тему у него будет целая речь - но проблем для фильма и всех, кто к нему причастен, возникнет ох как много. Но не беда, у Джона Уилсона есть что сказать в лицо. Каждому.

"Белый охотник, черное сердце" построен на истории Джона Хьюстона во время съемок "Африканской королевы", фильмом, которым Иствуд восхищался долгие годы и больше десятилетия назад даже неудачно пытался поставить по мотивам этой картины "Сквозь строй". Пусть в фильме напрямую об этом не говорится, но очевидцы съемочного процесса фильма Хьюстона рассказывают, что примерно так все и было и режиссер порой казался более одержимым своей охотой за слоном, чем картиной, которую он должен снимать. А для Иствуда фигура Хьюстона на самом деле была не менее важной в качестве виртуального учителя, чем Брайана Сингера.

Решение сыграть самого Хьюстона, который хоть и носит в фильме другое имя, довольно сильно удивило многих близких Иствуду людей. Дело в том, что он понимал как никто другой все свои слабые стороны как актера и, казалось, решил отойти от дел как актер. "Птаха", снятая без него самого в кадре, лишь только подтвердила, что отсутствие Иствуда-актера фильм ни капельки не ослабляет. При этом для самого Клинта фильм был очень важен.

Важен настолько, что из всей сложности оригинального персонажа и его приключений в Африке, Иствуд отказался от многих черт. Нет здесь упоминаний о том, что Хьюстон был не против выпить, что тратил деньги заказчика довольно расточительно, используя затраты фильма на собственную страсть к охоте. Герой Иствуда показан лишь с одной стороны - одержимого и беспощадного героя, который не потерпит несправедливости и даст в морду любому, кто пытается кого-нибудь оскорбить, будь то негр или еврей. Опущены так же и подробности самого съемочного процесса, равно как и выведены за кадр персоны, прототипом которых были Богарт и Хэпберн. В результате выхолощенная фигура окончательно теряет узнаваемые очертания и скорее является метафорой, олицетворением страсти и природы охотника, чем воспоминанием о съемках знаменитого фильма.

Известно, что параллельно с этой картиной, Иствуд работал над "Новичком" - фильмом с собой и Чарли Шином в главных ролях. Но всем было понятно, какой фильм для него важен на самом деле, а какой он делает из-за денег. "Новичок" неоднократно останавливался, когда нужны были усилия для "Белого охотника", и вся подготовка велась исключительно ради "своего" фильма - Иствуд метил его в Канны. Попал и туда и в Торонто, где еще не было известного кинофестиваля, но все к тому уже шло.

По выходу фильм встретили сдержано. Центром внимания стало решение Иствуда сыграть столь сложную для него роль. Некоторые критики отдали должное его смелости, другие же заявили, что поставленной цели он не добился. Но все отмечали, что даже как актер Иствуд продолжает искать и расти и уже далек от образов Гарри Кэллахана и молчаливого героя вестернов, которые его прославили и которые так страстно желала видеть кино-публика. Иными словами, Иствуд, пусть и не осознанно, шел по пути Джона Уэйна.

Относительно его роли как режиссера критики оказались более единодушны и отметили, что наконец-то, похоже, он становится как режиссер более сильным, чем актер, припомнив ему еще и недавнюю "Птаху". Хотя к нему, как к постановщику, тоже найдется пара претензий. Слишком много картонных диалогов, очень общественно важных, конечно, но настолько близких к нравоучительному тону, что картина периодически сваливается в пропаганду и манифестацию. Страдает также фильм от недостатка какого-то чувства юмора, а шутки, где они есть - неловки. Да и в целом события несколько ходульны, хотя тут можно сделать скидку на налет ретро.

Зрители остались более равнодушными к новому фильму Иствуда и практически в кино на него не пошли, в результате чего картина собрала что-то порядка пары миллионов долларов, что несколько разочаровало в том числе и самого режиссера. Впрочем, и зрителей, и критиков можно было понять - фильм действительно получился не ахти какой. Единственное можно отметить в оправдание Иствуда - это последний провальный фильм в его фильмографии.