Фильм

Целуй кого хочешь

На пороге сорокалетия Веро (Виар) и Жером (Подалидес) разорены, но Веро скорее умрет, чем признает это. Она настаивает на каникулах в Туке, где каждый август в отеле "Вестминстер" проводят неделю отпуска их друзья, зажиточные супруги Ланье. "Это платье - как старый друг, - говорит госпоже Веро 50-летняя мадам Ланье (Рэмплинг) на вечеринке перед отъездом. (Веро, которая пять лет не может себе позволить дизайнерской одежды и донашивает старье, перекашивает.) - Оно только подчеркивает, что ты не подвластна времени". И следом - мужу, мсье Ланье (Дютронк): "Кстати, мне нужна новая сумка. Прежняя совершенно не подходит к тем Prada, что я купила в среду". Позже мсье Ланье выслушивает от ближайшей подруги мадам, 30-летней Жюли (Куро): "Cartier, Dior, Chanel - мне ты никогда такого не дарил". Жюли приходилась мсье любовницей. Она тоже поедет этим летом в Туке - по милости мадам. Компанию завершат грудная дочь Жюли и 16-летний сын Веро и Жерома, который стыдится старого родительского "фиата" и предпочтет появиться у подъезда "Вестминстера" на своих двоих.

Все изменится, когда ступни коснутся податливого песка. Когда три подружки выпьют белого вина на зеленой скамейке с видом на желтое теннисного корта и серо-голубое Атлантического океана. Когда старая мадам окажется об руку с 16-летним девственником Лоиком - каждый со своими проблемами, по-своему одинокий, после странного ужина с шампанским, перед воротами поместья, которое мадам покинула невинной 14-летней девочкой. Исступленная экипировка социальными эмблемами постепенно уступит место поступательному ритму волн, дней, глотков вина, прогулок вдоль единственной набережной. Культы - денег, молодости, физической красоты - час за часом станут достоянием города, все больше растворяющегося в предзакатной дымке на горизонте.

Однако фильм с острыми, как скальпель перед операцией, диалогами (в основе - книга англичанина Джозефа Коннелли "Летние дела") в точном, как движения хирурга-мэтра, исполнении дюжины лучших французских актеров - не элегия и не чеховская драма. Это - сатира; возможно, ее самая тонкая часть - третья, когда обретшие покой и познавшие самое себя буржуа вернутся в город. Смотреть, как забытые штучки, которые в отпуске каждый для себя поклялся оставить в прошлом, начинают проступать на поверхности вечеринки по поводу возвращения, - одновременно забавно, горько и поучительно. Хорошо, что позиция автора - не сверху, а рядом; он не зубоскалит, а улыбается и, показывая жизнь путаной, аморальной, полной фальшивых идеалов, признает ее вечное возвращение. Мечты, которые мы воплощаем, идеалы, к которым стремимся, были придуманы кем-то другим, но мы честно и скрупулезно превращаем их в жизнь, ностальгируя по себе лишь в коротких отпусках. "Я вдруг поняла: меня ни разу не обнимал трезвый человек", - последняя фраза фильма.