Фильм

Моя большая греческая свадьба

Зима в Чикаго. 30-летняя сутулая ширококостная дуреха ходит с немытыми волосами, носит стариковские очки в толстой оправе и работает, если можно так выразиться, метрдотелем в греческом ресторане своего греческого отца "Танец Зорбы". Она давно положила на идею замужества, но - не спрашивайте каким образом - в нее влюбляется белокурый учитель-англосакс, ростом и сложением напоминающий рисунки с обложек женских романов, а лицом - молодого Ричарда Гира с похмелья. Это ее единственный шанс, но в большой, очень большой семье Портокалос существует закон: девушки выходят замуж только за греков.

"Греческая свадьба" - самый невероятный киноуспех со времен "Ведьмы из Блэр". Она стоила три копейки продюсеру Тому Хэнксу, чья жена-полугречанка из геополитических соображений зашла в театр посмотреть моноспектакль Нии Вардалос и вышла с неколебимым намерением раскрутить мужа на экранизацию. 600 тысяч долларов, которые фильм собрал в первый уикенд проката, устроили бы всех. Однако греческая диаспора положила на ленту глаз и продолжала еженедельно оставлять в кармане Хэнкса еще 600 тысяч, еще 700 и еще. Выяснилось, что греков в Америке не так мало, как казалось, - на пятый уикенд счет пошел на миллионы. Затем греческая диаспора проявила недюжинный темперамент и доказала, что в плане дара внушения обойдет всех, - сборы росли в геометрической прогрессии, счет пошел на десятки миллионов. Сегодня фильм - в первой пятерке прокатных лидеров США.

Как человек, который больше всего на свете ненавидит свадебные комедии, потому что даже графическое изображение кремовых цветов на тортах вызывает у меня тошноту, я получил удовольствие, а в одном месте смеялся так долго и громко, что публика, поняв, что ей все равно реплик не расслышать, потянулась к выходу. Во-первых, у этой свадебной комедии хорошая родословная: ее лепили не выхолощенные голливудские поденщики, она родилась в сатирических трущобах stand-up comedy - эстрадной импровизационной комедии. Все равно что представление юмориста уровня Хазанова (времен студента кулинарного техникума, разумеется) превратить в фильм. Прилипчивые реплики произносят замечательные актеры и особенно замечательные актрисы третьего эшелона ("Вашим мамам следовало бы открыть салон и давать уроки макияжа трансвеститам", - говорит героине жених). Маму дурехи, например, играет Лэйни Казан, чей пик славы пришелся на 1964 год, когда она была принята во второй состав бродвейской "Смешной девчонки" и могла бы подменить Барбру Стрейзанд, если б та осипла или сломала ногу. А брата дурехи играет Луис Мандилор, чей предмет гордости - приходиться братом Костасу Мандилору, актеру боевиков, выпускаемых только на видеокассетах, только в СНГ и только студией "Екатеринбург-Арт", зарабатывающему основные деньги в дамских журналах типа нашей "Лизы", куда его за цветущую внешность зовут фотографироваться с невестами и кухонными гарнитурами. Это вс - о брате, не о самом Луисе, заметьте. Оказалось, что противоядием от кремовых роз стала эстетика народного, домашнего театра - свадьба ведь сама по себе тоже домашний театр. И уж точно она домашний театр у южных народов, меры не знающих в чревоугодии, золоте-брильянтах и коллективных переживаниях - радости по поводу свадеб, горя по поводу смерти. Не то чтобы "Греческая свадьба" бог весть какое кино, но есть в нем артистизм искренних жуликов, какой наблюдаешь на кавказском рынке, заряжаясь хорошим настроением на весь день.

А может, дело в том, что на греческой свадьбе функцию торта выполняет целиком зажаренный баран.