Фильм

Мертвые

Последний фильм великого Джона Хьюстона, который он снял в Ирландии, по рассказу не менее великого писателя Джеймса Джойса, величие которого неоспоримо, как бы кто к нему не относился. В канун Рождества две престарелые дамы вместе со своей племянницей приглашают немногочисленных, но близких родственников и друзей, дабы разделить праздничный стол, пообщаться и поразвлекаться. А так дело происходит далеко не в наше время, то из всех развлечений можно разве что только попить, да попеть. Впрочем, многие и сегодня недалеко от этого ушли. Так или иначе, ужин получается весьма удачным, хотя и переживает несколько неловких моментов. То один из мужчин, как следует надравшись, то пытается оскандалиться чрезмерно расточаемыми комплиментами, то старается поддать огоньку в разговор на скользкие темы, то спорит о собственном имени. Дамы пытаются петь, престарелый мужчина читает новаторские стихи, которые никто не понял, но все оценили. Вспоминают старые времена, пытаются предугадать, куда катится мир, к оптимистическим выводам не приходят и постепенно расходятся, оставшись один на один со своими воспоминаниями, болячками и памятью о мертвых друзьях.

Скудный на развитие событий костюмный камерный фильм, действие которого ограничено как одним вечером, так и одним домом. В подобных условиях обычно неплохо получаются разные «худанитские» детективы, но есть и традиция, довольно давняя и успешная, делать так и бытовые драмы, накаливая по мере надобности отношения внутри семьи, дабы всегда найдутся и обиженные, и оскорбленные, и просто пьяные родственники, которые могут, как говориться, разворошить праздник. Этот фильм подобных яростных торжеств уверенно избегает, более того, подобная внешняя оболочка не должна никого спутать. Благо и первоисточник сопутствует, да и возраст собравшихся гостей и хозяев слегка обязывает. Когда тебе за 70-т особо на словесные баталии и выяснение отношений не тянет. Не всех, по крайней мере.

Этот фильм интересен не живоописанием быта, не попыткой узреть нечто важное в примельканных деталях, не сложностью построения отношений героев в драме. Важно и интересно тут та инерция, по которой поколение хозяек влетело в новое время, в новую мораль, в новые принципы, и оказалось безоружным, запутавшимся, да просто опустившим руки. Тень смерти, даже скорее не той, физической (хотя под финал одна из героинь устроит танец памяти ушедшей любви), но метафорической, висит над всем этим праздником. Нелепые песни и стихи, не менее грустная реакция на них. Ощущение неловкости, что тебя затянули на застолье, на котором ты мало того, что никого особо не знаешь, так еще и общих мировоззрений – кот наплакал, не отпускает до конца фильма.

Ну, а обвинять фильм в том, что в нем ничего не происходит, это несколько скоропалительно, конечно. Да, алчущим человеческих драк и склок тут ловить нечего. Все происходит за границей видимых и слышимых событий – основные конфликты перенесены не просто на уровень внутреннего мира, но на уровень отголосков прожитых лет, которые так или иначе волнами проходят сквозь «я» каждого. И вот тут уже нужно предъявлять претензии к себе, оказался на волне с историей – удовольствие получил, что-то может даже почерпнул. Нет – не обижайся. В конце концов, Хьюстон находился уже на той стадии своей карьеры и жизни, когда если что-то и делал, то больше ради себя.

Последний фильм режиссера Хьюстона ("Сокровище Сьерра-Мадре") получился очень добрым и теплым – а что можно ожидать от картины, большая часть времени которой занимает семейный прием с жареным гусем и пуддингом. Поели, потанцевали, посплетничали; кто-то выпил в меру, кто-то - чуть больше, но все остались довольны.

В то же время, это экранизация рассказа о самом мучительном рождественском ужине в ирландской литературе: хозяевам и гостям уже понятно, что жизнь заканчивается, а счастье и любовь прошли мимо, но признаться в этом самим себе или сообщить окружающим – решительно невозможно. Затаенное отчаяние нет-нет да и прорывается сквозь показное довольство: когда Мэри-Джейн, без пяти минут старая дева, стучит по клавишам фортепиано: «Смотрите, я умная девушка, получившее хорошее для моего круга образование – почему же меня никто не любит?» (А кто ж ее полюбит – малопривлекательную и такую зажатую, будто она проглотила швабру). Или когда горничная Лили как-то слишком резко отвечает на дежурную любезность: «Смотрите, я влюбилась, а он не хочет на мне жениться!» (А кто же на ней женится – приданого-то нет). Или когда тетушка Джулия дребезжащим старушечьим голосом поет старинную арию: «Смотрите, я была молода и талантлива, но меня никто не полюбил – а теперь я вся высохла и скоро умру, так что рассчитывать мне тем более не на что». (Это правда, родственники уже так и видят себя на похоронах тети Джулии).

Но главное событие вечера для Гэбриэла и Греты Конрой еще впереди. Его вызовет тихая песня, вдруг донесшаяся со второго этажа. Вдруг выяснится, что они – просто два чужих друг другу человека, которые живут под одной крышей, и к своему закату они движутся не вдвоем, а по отдельности, в полном одиночестве.

Фильм идет менее полутора часов и событий там происходит немного, но фильм завораживает: будто входишь в ирландский дом под Рождество в 1904 году, с его громоздкой мебелью, старомодно одетыми хозяевами, праздничным столом (опять же, гусь и пуддинг – что еще было нужно среднему классу в сочельник 100 лет назад?).

Есть во всем этом и что-то жуткое – кажется, это не гости неуклюже танцуют в гостиной, а заведенные фигурки кружатся под звуки музыкальной шкатулки: такие ненастоящие, механические. А что будет когда музыка смолкнет…
Великолепный фильм, самые горячие рекомендации.