Фильм

Жилец

Стимулирующий клаустрофобию триллер Полански, в отличие от «Ребенка Розмари» (также пропитанного теорией заговора) дающий простор трактовкам сюжета и раскрывающий конфликт а-ля «Двойник» Достоевского. Конфликт душноват: как утверждал Набоков, тема двойничества – страшная скука.

Скромняга-парень, без особых претензий и запросов, пытается найти себе квартиру, где мог бы проводить свободное от работы время, да приводить изредка друзей. Зовут его Трелковски (Роман Полански, тоже выходец из Польши, живущий в Париже), работает он чертежником, и вот, наконец, он натыкается на дом, где может снять квартирку, которую ранее занимала девушка по имени Симона, ныне пребывающая в больнице, так как выбросилась на днях из окна. Столь пугающее обстоятельство, а также довольно странные соседи, владельцы и портье, не могут отпугнуть Трелковски, который вскоре вселяется, посетив в больнице, правда, предыдущую жилицу и встретив там ее очаровательную подружку Стеллу (Изабель Аджани). Впрочем, довольно быстро жизнь в новой квартире превращается в какой-то кафкианский кошмар – жилец находит в стене зуб, соседи вечно жалуются друг на друга и на него, домовладелец постоянно чем-то крайне не доволен, в туалете, через дорогу, постоянно кто-то бездвижно стоит долгими минутами, а самого Трелковски все, почему-то, воспринимают как Симону. Да вскоре он и сам начинает сомневаться в своей самоидентификации.

Книга Ролана Топора, по которой был написан сценарий для фильма, проданный для Paramount, насколько понравился Роману Полански, точней, ее герой настолько оказался близок ему, что он твердо решил сниматься в главной роли, даже если режиссерское место из-за этого придется уступить. Вообще, фильм Полански делал не только быстро, но и с удовольствием – сказался факт, что только что в Штатах его проект про пиратов так и не нашел финансирование и у режиссера просто чесались руки что-нибудь снять. Кроме того, «Жилец» оказался первым фильмом, который Полански снял во Франции, за что и удостоился приглашения на Каннский фестиваль, что послужило дополнительным импульсом закончить картину в срок.

Впрочем, как раз тот факт, что фильм режиссера с весьма сомнительным географическим местом принадлежности (поляк, родился во Франции, прославился в Британии, разбогател в Штатах, подал на французское гражданство) представляет страну на Каннском фестивале и стал причиной того, что фильму французские журналисты кинулись вставлять палки в колесах, ведь сюжет не очень французский, актеры – тоже вперемешку, не говоря уж о сомнительной жанровой и эстетической принадлежности.

Некоторые остряки жаловались, что им не хватает в фильме Катрин Денев, таким образом намекая на сюжетную и психологическую общность «Жильца» с более ранним британским «Отвращением». На самом же деле, если и хочется предъявлять фильму претензии, то только в том ракурсе, что эволюция безумия главного героя подана драматургически настолько неровно, что порой дает повод вообще сомневаться о реалистичности происходящего, позволяя появляться мыслям о какой-то булгаковской мистике.

Но в плане кино-эстетики, манеры постановки, почерка – Полански просто безупречен. Умелое сочетание крупных и средних планов, дозированное использование динамического монтажа, заполнение кадра настолько точными и полными бытовыми деталями, чем режиссер славился еще со времен польской картины «Нож в воде», очень тонкое чувство паранойи и шизофрении посредством удачно поставленного света для ночных сцен и общей недосказанности. То есть режиссер практически на одном только режиссерском языке, при некоторых повествовательных огрехах, создает необходимую и достаточную картину, задуманную автором.

В принципе, этого более чем достаточно для того, чтобы поставить хороший и внятный фильм о поиске самоидентификации (безуспешном поиске – ведь режиссером выступает Роман Полански), о природе человеческого «я», необходимости и достаточности для того, чтобы чувствовать себя, заявлять о себе, как о уникальной, целостной, четко определяемой человеческой единицы. Тело? Голова? Разум? Привычки? Мнение окружающих? Какая совокупность черт, поведенческий комплекс отличает один индивидуум от другого.

К сожалению, фильм не оценен по достоинству ни во время его выхода на экраны кинотеатров, ни годы спустя (тому, впрочем, способствует то, что на счету у Романа Полански оказалось более, чем достаточно фильмов, которые принято считать шедеврами кино, так что до «Жильца» разговор доходит действительно не так часто). Однако постоянная смена настроения картины, смелая жанровая смесь, отличная работа на галлюцинациях и пограничном состоянии рассудка главного героя – все это чудесно дополняет остальные две картины из трилогии «сумасшествие дома», начатую «Отвращением» и продолженную «Ребенком Розмари».

"Жилец" Поланского - это как "Шоссе В Никуда" Линча, вторая версия другого фильма. Если присмотреться, то это "Ребёнок Розмари" в разрезе - репортаж со съёмок, режиссёрская версия.
Главного героя играет сам Поланский, молодого застенчивого француза, который снимает квартиру в доме с очень трепетными и уважаемыми соседями. Они совершенно не потерпят ни вечеринок с проститутками ("это - лучшая парижская минетчица"), ни неповиновения, как в случае с петицией (нет, не могу, всё равно ведь на петтинг похоже). В ходе двухчасовой шизофрении, герой с польской фамилией Трелковский, обнаруживает, что именно вот эти противные щепетильные старухи и старики оказываются повинны в суициде бывшей квартирантки. И он начинает подозревать всех, вплоть до своей новой знакомки, сочной француженки, с несносными очёчками.
Поланский отправляется на разведку прямо в декорации своего главного шедевра. Трелковский только что не рожает, но в сущности испытывает те же муки, что и Миа Ферроу. Однако фильму явно не хватало женского образа и Роман также наверстал упущенное. Трелковский, одетый в женскую одежду, под общие хлопки и овации нерадивых соседей прыгает из окна.. но в "Жильце" всё встаёт другим боком. Бедный молодой человек явно потерял рассудок, ему видятся злые женщины, а люди, которые случайно сбили его на машине сами превращаются в виновников гибели Симоны.
Картина не держит напряжения, это всё-таки не " Отвращение", а гораздо ближе к "Балу Вампиров". Это пародия, в первую очередь. Пародийна французская молодёжь в изображении Поланского, пародийна сама смерть. Крик самоубийцы - явно из другого, хичкоковского пространства, его слышит только герой. А в конце картины, эту сцену мы уже видим глазами Трелковского. Видимо именно это и есть жертва, принесённая в угоду своему делу.

Крышесносительный психопатологический триллер, в котором режиссер погружает зрителя в мир собственных фобий и тайных склонностей.

Полански не прост, ох как не прост.
Что можно выжать из сюжета - съем квартиры? - да целую трагическую историю с печальным концом!
Ведь мы зачастую думаем, что среда она как бы на нас не сильно влияет, тем более соседи. Что они могут? максимум постучать по трубе, или вызвать полицию.
Не тут то было.
Картина повествует о том, как главный герой, слишком близко принявший к сердцу историю о том, что до него в квартире жила девушка, которая покончила жизнь самоубийством, сам постепенно осуществляет тот же самый асоциальный план.
Главное, что сложно определить, что же стало причиной такого стремительного сумасшествия и было ли оно сумасшествием или грамотно организованным заговором...

Вобщем целая детективная история с психологическим акцентом явным )