Фильм

Деньги

Последний фильм Робера Брессона поставлен по элегантной схеме, которая принадлежит, вроде, перу Льва Толстого, но была неоднократно использована многими, от детской книжки до Алекса Вармердама. Это история фальшивой купюры, которая посредством человеческих отношений, проделывает головокружительный путь по миру преступления, предательства, жестокости. Пара мошенников решает провернуть выгодное дельце – купить на поддельную крупную купюру что-то, например, фотоаппарат, да и еще и получить сдачу. Обманутый хозяин магазина решает поступить точно так же и расплачивается купюрой с обычным рабочим Ивоном, который ничего не подозревает и оказывается арестованным за попытку мошенничества – работники фотомагазина не признаются, что вообще видели этого человека. Впрочем, полиция особо и не разбирается, Ивон – человек небольшой и проще его упрятать, чем пытаться что-то искать. Да и фильм, в общем-то, не об этом, а о том, как дальше складывается судьба Ивона, который решает так дело не оставить и отправляется в губительный путь мести.

Наверное, это самая мизантропическая и злая работа Брессона вообще. Очень символично, что свою карьеру в кино автор начинал с фильмов, в которых люди побеждали различные препятствия силой воли и верой, а начал тем, что люди вообще по сути озлобленные и жестокие существа. Более того, насколько известно, у Толстого первоисточник состоял из двух частей, но режиссер решил не ставить вторую, искупительную часть. Удивителен еще и тот факт, что в этом фильме больше отрицательных персонажей, чем во всем остальном творчестве Брессона. Ведь, по сути, кого можно было бы назвать антагонистами? Жерара из «Бальтазара», да Хелен из «Женщин Булонского леса». И все. Здесь же практически каждый, кто попадает в кадр, исключительной сволочности человек. Да и сам главный герой проделывает жуткий путь от обычного рабочего к грабителю и убийце.

Довольно необычен и режиссерский почерк для позднего Брессона. Это самый плотный по событиям и монтажу фильм со времен «Процесса над Жанной Д’Арк». Да и сама повествовательная система использована может и не такая уж новая для Брессона – в «Мушетт» или «На удачу, Бальтазар» все это мы уже видели, но и не самая привычная для режиссера. Все-таки показать чуть ли не десяток ключевых персонажей за несколько первых сцен, длительность которых умещается минут в двадцать – это не то, к чему мы привыкли, когда смотрели предыдущие фильмы французского автора. Да и нравственная сторона фильма предлагает несколько иные умозаключения, не совсем похожие на выводы и вопросы, что звучали раньше.

Можно здесь попытаться уловить какие-то религиозные интонации на тему противопоставления Ветхого и Нового Завета, принципов «око за око» и «подставь другую щеку», но все это вряд ли можно посчитать принципиальным и образующим. Брессон вновь предстает перед зрителями как большой моралист, человек, который имеет какие-то тревожащие его вопросы, какие-то размышления на темы, которые считает важными. Он вновь пытается делиться ими с нами, но в этот раз, видимо с возрастом, его интонация набирает неожиданный обличительный градус. Можно ли его за это осуждать или вообще судить? Сложно сказать. Скорее всего – нет. Уж кто-кто, а Брессон имел на это полное право.