Фильм

Арарат

В начале 20-го века турки уничтожили сотни тысяч армян и изгнали из их родных домов еще большее количество. Известный в истории, как геноцид армян, этот ужасающий случай преступления против человечества до сих пор не признается со стороны турков. Казалось бы, не признается, и ладно, но для армян, которые живут сегодня, это очень важный, очень больной вопрос. В начале 21-го века армянин, родившийся в Египте и проживший всю свою сознательную жизнь в Канаде, снимает об этом фильм. Не о самом геноциде, а о важности признания и следе этого кошмара в жизни современных армян. О самом геноциде снимает фильм в этом фильме другой режиссер – Эдвард Сароян (Шарль Азнавур), который прилетает для этого в Канаду. Там он нанимает местную армянку Ани (Арсине Ханджан), специалистку по творчеству Аршиле Горки, в качестве консультанта фильма. У Ани есть падчерица, которая все время обвиняет ее в том, что ее отец покончил с собой из-за Ани. А еще у Ани есть сын Раффи (Давид Алпай), который спит со своей сводной сестрой, а также одержим историей геноцида армян. Он даже отправляется в Турцию, чтобы снять натурные планы для фильма, но на границе назад его останавливает что-то подозревающий таможенник (Кристофер Пламмер), который скоро уходит на пенсию.

Атом Эгоян, чей дед родился на территории как раз той самой уничтоженной земли Армении, чувствовал свою непосредственную связь с той культурологической прослойкой, что жила и творила во всем мире, привнося в свое творчество в той или иной степени армянскую культуру. Так или иначе, в его творчестве, особенно в ранней стадии, всплывают армянские персонажи или целые темы, как это было в «Календаре». Как уже отмечалось, режиссер в этой своей работе к теме геноцида прикасается косвенно. Она постоянно звучит на фоне основных событий, но те поднимают темы скорее связанные с жизнью иммигрантов – насколько важна память о геноциде, как жить с ней, как общаться с выходцами из Турции, кем считать тех, кто боролся за свободу и память об армянской трагедии. Это, впрочем, более честно и логично. Ведь сам режиссер является представителем третьего поколения иммигрантов, и его должен тревожить именно этот аспект последствия трагедии. И основным объектом его удара, если он тут и есть, является факт отрицания турками самого факта геноцида.

Не менее важным является и выбор выразительных средств, с помощью которых Эгоян, как представитель поздних поколений армянских иммигрантов воспринимает образы исторической родины. И символом этой родины, Западной Армении, которая обладала собственным диалектом и географически располагается на месте нынешней Турции, является гора Арарат. Дело в том, что образ этой горы в фильме появляется только и исключительно как изображение на декорациях и кадрах цифровой записи на видеокамере. Это не настоящая гора, это ее образ, который олицетворяет память и историю, является сопутствующим символом в жизни и творчестве таких авторов, как сам Эгоян. И настоящее путешествие на земли турков, где раньше были армянские поселения – будто сон, как говорит устами героя Давида Алпая сам автор-сценарист.

Если в «Календаре» Эгоян подает Восточную Армению, как опустошенную землю из рассказов и легенд, то в этот раз он делает то же самое с Арменией Западной. То есть, для самого Эгояна, в отличие от большинства армянских авторов и художников, Армения является своего рода образом, символом, метафорой. Он не собирается и не способен обсуждать и анализировать настоящую Армению. Как не собирается браться за историческую реставрацию армянского геноцида. Для него все это – способ, инструмент, с помощью которого он добирается до более близких и насущных проблем армянских эмигрантов в других странах. Так что ничего удивительного, что он берет свои излюбленные стилистические приемы и тематические наборы, и использует их для новых целей. Так, к примеру, если раньше видеосъемка подчеркивала дистанцию между персонажами, а семейные сложности были метафорой социальной разобщенности, то сейчас он применяет ровно то же для иллюстрации проблем, связанных с армянской диаспорой.

Первое, что бросается в глаза, – нарочитая эклектичность созданной Эгояном конструкции. Эклектичность не является следствием выбранных художественных методов. Она диктуется свойствами анализируемой проблемы. Трагедия огромных масштабов пересекает жизни множества изначально посторонних друг другу людей, причудливо связывает их судьбы, даже, по прошествии значительного времени вызывает неожиданные последствия. Если попытаться соединить в систему эти последствия, она неизбежно получится эклектичной.
Столь тяжкие преступления, преступления против человечности, так или иначе, задевают каждого человека. Невозможно, даже, просто исследовать творчество и биографию одного художника (Арчила Горки), не соприкоснувшись с событиями, в значительной степени определившими его судьбу: героиня Арсине Ханджян изначально занимается «чистым» искусством, не ставя перед собой задачи обличать, разоблачать или добиваться справедливости. Ее сын, чувствующий боль так остро, будто предательский удар нанесен только вчера, пытается заработать на продаже наркотиков средства, которые он, видимо, предназначает для какого-то известного ему противоядия от боли. Какая связь существует между геноцидом и торговлей наркотиками, знает тоже только он один.
Армянская Секретная Армия Освобождения Армении (АСАЛА), провозгласившая своей целью вооруженную борьбу с фашистской Турцией и принуждение ее к выполнению условий Севрского договора о границе с Арменией, раскололась, а впоследствии, полностью прекратила свое существование, натолкнувшись именно на такое неразрешимое этическое противоречие: допустимы ли необходимые вооруженные акции против турецких чиновников, если случайными жертвами могут стать мирные, непричастные люди.
Умного, тонко чувствующего режиссера в исполнении Шарля Азнавура интересует только один, главный вопрос – «За что нас так ненавидели?», то есть, почему и как происходят подобные злодеяния и можно ли предотвратить их повторение, как, в конце концов, люди превращаются в зверей?
В отличие от других произведений, связанных с темой геноцида, как, например, «Список Шиндлера», «Арарат» – не хроника преступления. Это фильм о том, что происходит после преступления. Как ведут себя люди, ощущающие себя наследниками пострадавших и осознающие свой долг по отношению к мертвым. Как ведут себя люди, оказавшиеся по другую сторону, ощущающие себя наследниками подлецов и убийц. Бессильные изменить прошлое, и те, и другие раз за разом тасуют его колоду. Первые, ища просчеты в решениях и поступках столетней давности, альтернативные пути развития событий. Вторые, раскладывая более удобный и приятный для себя пасьянс.
Но главное в «Арарате» – то, как воспринимают страшные события далекие от них люди, живущие в тихом благоустроенном обществе, где уровень неразрешимых проблем – необходимость примириться с тем, что сын гомосексуалист и открыто живет с мужчиной. Канадский таможенник, отпустивший юношу, поступается главной ценностью общества, в котором живет, – верховенством закона, потому, что преступления против человечности касаются каждого человека.