Фильм Птицы большие и малые

Сатирическая притча о двух странствующих философах Тото (Тото) и Нинетто (Нинетто Даволи), путешествующих в компании интеллигента-левака ворона, который занимает их вежливыми диалогами. Они - отец и сын, покинувшие свой дом на попечении матери, для того, чтобы привести птичье племя к Вере в Бога. Занятие это не столько глупое, сколько сложное, но они умеют перевоплощаться в монахов и в этом случае обретают воистину завидное терпение. Так, для того, чтобы обратить одно из птичьих племен, Тото простоял больше года, но своего добился. С воробьями пришлось, правда, повозиться - но случайное происшествие подтолкнуло долготерпеливого старца к тому, чтобы понять, как нужно с ними разговаривать. Впрочем, это - не единственное занятие, которым увлечены бредущие веселые ученые, они бредут сквозь время, заставая как смерть лидера коммунистической партии, так и жестокие времена нищенствования народа. А в конце оказывается, что и ничто земное им не чуждо. Тонкая, но хлесткая социальная сатира от понимавшего в этом толк человека и режиссера.

Кажущаяся на первый взгляд сумбурной и несерьезной история на самом деле очень точно и правильно укладывается в общее понятие о творчестве Пазолини как таковом. Тут есть и сильные религиозные интонации, есть и обязательное обращение к марксистским теориям, и все это положено на этакую брехтианскую драматургию легкого абсурда, построенного на выпячивании сложных элементов и проблем социума, доведения их до крайности в обвинительном тоне. Это такой отъявленный фарс, но с трогательным кинематографическим очарованием, которое придает фильму цитирование элементов немых комедий чарлинской эпохи. Как называл фильм сам автор – «идио-комедия» и более точного термина подбирать и не стоит.

Открытым, непредсказуемым и удивительным фильм остается до самого своего финала, ставя в некоторое интеллектуальное недоумение зрителя, неожиданной развязкой истории с вороном, который, вроде бы должен был олицетворять коммунистически настроенное крыло интеллигенции, к которой и сам автор принадлежал. Однако вызываемый внутренний диспут может на самом деле привнести в понимание картины нечто гораздо большее, чем простая трактовка этого элемента символизма. Так или иначе, вопреки тому, что изначальная цель двух философов выглядит довольно смутно, они бредут по бескрайней и бесконечной дороге и, кажется, им предстоит пройти и увидеть многое, но уже без зрителей и свидетелей.

Забавные танцульки под блистательную сёрфовую мелодью от Морриконе в начале фильмы кричали, что фильма будет преохуенной. Увы и alas: фильма оказалась наоборот – прехуёвой. Тоска и поебота, несмотря на Тото и то, что это, так сказать, вариация на темы великолепной новеллы из «Ведьм». Но дебильная какая-то вариацья получилась. Снятая меж распрекрасными короткими метрами от Пазолини («Овечий сыр» в «РоГоПаГе» и вот эта вот «Земля, увиденная с Луны» в «Ведьмах»), она обнаруживает, что удивительно, свою удивительную никчемность в сравненьи с теми, без базара, мини-шедеврами. А может, оно и неудивительно. Может статься, Пазолини – мастер короткого метра (как в литературе бывают мастера рассказа, терпящие полнейшее поражение на территории романа). Ведь действительно – смотрите: все его нормальные полнометражки – экранизации классики. А собственный его, значит, матерьял выстреливает токмо лишь в крохотном хронометраже. Остается только пожалеть, что П. П. П. не во всех шестидесятнических киноальманахах (а-ха-х) засветился.

Первый намёк на будущее обращение режиссера к Востоку ("Цветок 1001 ночи"). В фильме есть по настоящему несколько смешных оригинальных моментов, которые трудно повторить настолько они нестандартны и самобытны. Игра Тото вдохновляет, Нинетто Даволи также хорош. Браво, Паоло!