Фильм

Черный Петр

По большому счету запустивший знаменитую «новую волну» чешского кинематографа и первый фильм великого чешского режиссера по совместительству. Молодой парень (Ладислав Яким) устраивается на работу в довольно теплое местечко – в магазин присматривать за посетителями, чтобы те ненароком ничего не уволокли. Петр с видимым усилием следует офисным требованиям, однако совершенно очевидно, что они его не так интересуют. Впрочем, что его на самом деле интересует – понять очень сложно. Учиться он тоже, как и работать, не хочет. Даже игре на скрипке, как сетует вечно ворчащий отец. Зато он любит проводить время со своей подружкой Ашей (Павла Мартинкова), а также гулять и посещать танцевальные вечера, где, впрочем, ведет себя с той же угрюмостью и безразличием. Что вводит его в это состояние – характер, постоянное одиночество или полное недоверие со стороны старшего поколения, которое недовольно, что бы он не сделал.

Удивительно легкий и воздушный фильм, в котором нет практически никакого драматизма, хотя есть несколько конфликтов – часть из них будет разрешена в процессе развития сюжета, а часть останется в активе для размышления зрителям. По сути тут и сюжета, впрочем, как такового нет – лишь череда бытовых событий, напоминающих скорее карандашные зарисовки и натюрморты, чем общественно важные манифесты и высказывания. Впрочем, если покопаться, то ряд месседжей можно услышать. Формана, к примеру, всегда тревожила проблема одиночества молодого поколения, которое было настолько оторвано непониманием поколения старшего, что это часто приводило к сложным положениям. Впрочем, в этом фильме, в отличие от следующей работы режиссера «Любовных похождений блондинки», все не так драматично. Распри ограничиваются кухонным бурчанием консервативно настроенного отца о том, что сын растет не таким, каким он мечтал его вырастить. Чуть достается зашедшим приятелям, однако не так, чтобы совсем.

Другой темой социально резонансного вида является проблема первого послевоенного поколения, которое выросло в тепличных условиях социального благополучия. Они не должны были отстраивать страну или бороться за что-то, поэтому поколение выросло несколько апатичное, без целей и света в глазах. Впрочем, и тут Форман не пускается в критику, лишь иронизирует и констатирует факт. Единственное, чего достигло это поколение – это владение свободой. Но свободой очень хрупкой и ранимой. Сложно сказать, чувствовало ли коммунистическое чудовище это пахнущее травой, летом и солнцем легкое дыхание молодого поколения и считало ли его опасным, когда запрещало этот фильм, или делало это по гораздо более тупым причинам. Ведь порой не стоит переоценивать умственные достоинства системы репрессий и цензуры.

Как и полагается для основоположника национальной «новой волны» Форман активно наследует главным основателям этого движения во Франции – Годару и, особенно, Трюффо. Тут не только есть персонаж, который напоминает Антуана Дуанеля (и даже достигает того, чего Дуанель хотел достичь – свободы беспечности), но и технически использует знаменитый прием французского режиссера со стоп-кадром, который тот может и не изобрел, но явно популяризировал в своем дебютном шедевре «Четыреста ударов». Так же легко, как и у французских сценаристов, события порхают от одной темы к другой, не завершая и не прорабатывая ни одной. Кстати, Форман тут пока уже работал с Ярославом Попоушеком, который будет автором сценария практически для всех работ Формана, что он снимет в свой чешский период.

Помощником режиссера тут был Иван Пассер, который на следующий год снимет свой прекрасный фильм «Интимное освещение». А вот оператором пока был Ян Немечек, хоть и весьма популярный оператор в Чехии в 60-х, но совсем не Мирослав Ондржичек, который появится в съемочной группе Формана лишь на следующий год. То есть «дрим-тим» режиссера пока только формируется. Зато, как Форман это будет делать очень часто, по крайней мере на своем раннем этапе творчества, уже тут он активно использует актеров-любителей, что несколько ударяет по художественным особенностям некоторых сцен, однако придает такой уровень достоверности, что за это можно простить все, что угодно. Кстати, тема с воровством общества для раннего творчества Формана выглядит пугающе повторяющейся, если вспомнить, что она станет одной из основных сюжетных линий в прекрасной симфонии «Бал пожарных», которую Форман снимет несколько лет спустя.

Абсолютно нескладный и даже, как кажется, неумный фильм этот поначалу кажется одной из тех ужасных по итогу попыток показать жизнь-как-она-есть. И вроде да – все ситуации, как в жизни, – но, бля, ведь ту банальщину и нелепицу, которые несут «жизненные» герои «Черного Петра», на самом деле не несут, наверное (по крайней мере, надеюсь на это), даже и в Чехословакии. И даже если б все герои были умственно отсталыми, такие ихние базары смотрелись бы слегка того. Хотя нет, конечно, это я уже преувеличиваю: как раз, если б речь шла о даунах, в такие «жизненные» разговоры еще можно было б поверить. Но речь здесь не о них. Вроде бы (по крайней мере, обратно надеюсь на это). В общем, ввиду шестидесятых смотреть фильму было обратно крайне занятно, но я всё думал: это ж ведь Форман. Фор-ман! Создатель того-то и того-то (да вы и сами прекрасно знаете, чего именно). Как же его угораздило начинать с эдакой хуйни. И только самый конец «Черного Петра» заставил меня призадуматься: а что если весь этот фильм – тонкий стёб милого Милоша? Потому что так оборвать фильм, как обрывается «Черный Петр», по серьёзке мог разве какой-нибудь обратно даун. Видимо, значит, «ЧП» суть абсурдятина, выдающая себя за соцтрэш, допустим. Видимо. Но сомнения, право, всё гложут.