Фильм

У стен Малапаги

Французский корабль среди прочих грузов привез в генуэзский порт контрабандный — Пьера (Габен). Пьер скрывается от полиции. На берегу его грабят. У него болят зубы. У него нет друзей. Он едва понимает итальянский. Теперь ему одна дорога — в комиссариат.

В год, когда итальянский неореализм был в зените и названия «Похитители велосипедов», «Земля дрожит», «Пайза» гремели по всему миру, француз Клеман («На ярком солнце», «Пассажир дождя») привез на Апеннины настоящую контрабанду в лице Габена — колорадского жука для необработанных полей рабоче-крестьянского киностиля. В рыночную толпу подлинных рыбаков и беспризорников, игравших самих себя, высадился Габен, герой поэтического реализма («Пепе Ле Моко», «Набережная туманов»), человек ниоткуда, приехавший встречать свою смерть и в последний раз любить. На пекло сверхактуального после войны прокоммунистического кинодвижения пролился охлаждающий дождь галльской экзистенциальной меланхолии. Фильм вышел не только элегантным от поцелуя двух разнозаряженных культур, но и своевременным: успех Клемана («Оскар», каннский приз за режиссуру) заставил Росселлини, Де Сику, Де Сантиса повернуться лицом к звездам — уже через год их рабочих и крестьян будут изображать Джиротти, Лорен, Лоллобриджида и Ингрид Бергман. Совпадение или нет, но в будущем же году дебютируют Феллини с Антониони — и пойдет совсем другое итальянское кино.