Фильм

Омен

Картину можно рассматривать как своеобразное продолжение «Ребёнка Розмари» Романа Полянского, снятого в 1968 году. В Италии, а именно — в Риме в июне 1966 года (в 6 часов утра, 06.06.1966) появился на свет сын Сатаны, будущий Антихрист. Но в результате подмены в роддоме этот ребёнок оказался в семье американского дипломата Роберта Торна. И уже в пятилетнем возрасте мальчик, имя котороо Дэмиен, начал тревожить ничего не подохревающих «родителей» проявлением своей дьявольской сути.

В фильме все выполненно со вкусом и знанием дела. Свои обязанности съемочная группа выполнила очень хорошо. Актеры сыграли если не на пять с плюсом, то на 5 точно. Композитор Джерри Голдсмит сочинил действительно вызывающую страх музыку, заставляющую трепетать, за которую он удостоился «Оскара». Могу с уверенностью сказать, что заслуженно.

«Кем Иисус был в киноэпосах 1950-х, тем дьявол стал в 1970-е» — именно так кинокритик Роджер Эберт откликнулся в своей рецензии на выход этого фильма в кинопрокат.

Рожденного в шесть часов шестого дня шестого месяца и отмеченного дьявольским родимым пятном, милого пупсика-младенца, чье появление на свет окутано густым мороком тайны, усыновляет американский посол в Риме Роберт Торн, жена которого пребывает в тяжелейшей депрессии, причиной которой стала внезапная кончина первенца. Но довольно скоро радость от появления долгожданного дитяти омрачается цепочкой странных и просто необьяснимых событий, и главным виновником все более нарастающего кошмара становится Дэмиен(а именно так нарекли счастливые Торны своего приемыша), которому едва ли с каждым годом взросления нравится «Улица Сезам», зато кровавая мясорубка ежевечерних новостей для него все равно что бальзам на его не самую невинную детскую душу. Дитя Дьявола явилось в этот мир, чтобы окончательно его разрушить и низвергнуть в Дантов Ад.

70-е годы ХХ века в США и не только отметились целой плеядой ярких, неординарных, по-настоящему шокирующих и во многом значительных событий, которые изрядно повлияли на дальнейший ход всего исторического процесса, вплоть до современности. Пацифизм «детей цветов» постепенно улетучился с мариихуановыми тучками над Вудстоком и ему на смену вновь пришли милитаризация и военщина, бряцанье ядерными гонадами и новые конфликты, грязные хиппи преобразились в гламурных хипстеров, верить и в Бога и в черта снова стало модно, а экраны кинотеатров, уже раскрепощенных эмансипированными экзерсисами 60-х годов, заполонили фильмы с невиданной щедрости жестью. Впрочем, в большинстве фильмов, вышедших с начала разгульных 70-х, как сугубо авторских, так и беспардонно попсовых, присутствовал, иногда и очень нарочито, отклик на тогдашнюю социально-политическую обстановку, и наиболее ярко данная острокритическая тональность проявилась в жанрах, никогда не относившихся к категории высоких, а считавшихся дотоле низкими и примитивынми — триллерах и фильмах ужасов.
По сути одним из таких фильмов и стал знаменитый мистический хоррор «Омен», вышедший в 1976 году, практически мгновенно окупившийся в прокате и породивший массу сиквелов и подражаний, а также, что удивительно, отмеченный наградой Американской Киноакадемии, пусть и в не самой престижной категории — за лучший саундтрек, довольно скоро, как и сам фильм, приобретший культовый и узнаваемый статус.

Наравне с «Ребенком Розмари» Полански и «Изгоняющим дьявола» Фридкина, «Омен» задал по сути незыблемый и непоколебимый доселе стандарт в историях о злобных демонических детках, но при этом фильм Ричарда Доннера вступил в определенную негласную полемику с этими двумя вышеперечисленными лентами, ведь Дитя Дьявола появляется не в обычной и усредненной до стереотипизированности и лакированности американской семье, а в семье дипломата, буржуазной, великосветской и консервативной, семье, представляющей собой живое воплощение главного всеамериканского принципа «Разделяй и властвуй». Скромное обаяние американской буржуазии начинает подвергаться внутренней деструкции с появлением в жизни Торнов Дэмиена, истребляющего далеко не всех подряд, а выборочно, вытравливая из жизни посольской семейной пары все, что держало их в рамках, обнажая истинную натуру антагонистов, которые сами виноваты, что впустили в свой выхолощенный мирок чудовищное Зло, ибо и сами они его порождали неоднократно. Бумеранг вернулся к тем, кто его кидал в остальных.

Дэмиен принес с собой стихию свободы под черными флагами тихой смерти и кровавого насилия. Между тем, интересен фильм и темой разрастающегося конфликта между отцами и детьми, ибо по мере взросления Дэмиена он становится все более неконтролируемым, его нельзя уже остановить, ибо либеральность воспитания столкнулась с либертинажом, а пропасть между поколениями все больше увеличивается, затягивая туда всех, кто окружает Торнов.
Религиозная же целесообразность в фильме и вовсе поставлена под сомнение ввиду финального торжества инфернальных сил, пронизанных духом Антона Шандора ЛаВея под аккомпанемент трагических хоров Джерри Голдсмита. Не потому ли, что фильм лишен эдакого пафосного хэппиенда и голливудских белозубых оскалов, сьемки его сопровождались рядом неприятностей и несчастий? Однако предупреждения свыше не помогли и дитя Торнов беспрепятственно вошло в умы миллионов зрителей, став для особо чувствительных персон эффектом многократного инфаркта(хотя это, вероятно, всего лишь мощный маркетинговый ход).

С точки же зрения хорроров и мистики как таковых, «Омен» и по сей день способен привлечь и увлечь зрительское внимание. То, что давно стало фактическими клише и штампами, в «Омене» благодаря цельной и выверенной по тональности режиссуре все еще производит впечатление свежести и эффектности, стиля и великолепно созданной жуткой атмосферы. Фильм напряженный, интригующий, и, что важнее всего, непредсказуемый и страшный. Однако страх в картине построен не на сочных горовых речушках, хотя все смертоубийства в ней весьма занимательны; не на промискуитете чрезвычайного насилия, не на всем инстинктивно-низменном и аберрантно-девиантном. Нет, господа киноманы, страх в фильме совершенно иного рода: глубинный, подсознательный, поднимающийся до уровня высокого искусства и интуитивного восприятия. Страх перед собственным ребенком, с которым что-то не так, что-то совсем не так…

Про актёров могу сказать, что чего-то нереального и необычного, цепляющего я в игре ни одного из них не заметила. Всё гладко, без перепадов, без фальши, но и без гениальных работ. Однако, под конец фильма, меня всё-таки очаровал герой Шрайбера, что-то в его отрешённом взгляде всё-таки есть. Да и «Дьяволёнок» хорош, образ у него получился что надо. Мрачный, серый, с огромными глазами... Эдакий «злодея всего мира». Взгляд у него проникновенный, аж мурашки бегут.
А в целом фильм мне понравился.

Не смотря на то, что фильм прошлого века, нереально психологическое напряжение ощущается на протяжении всего фильма! Одна музыка чего стоит!!! На данный момент этот фильм остается для меня просто классикой страха!