Фильм

Дни жатвы

Золотые, бескрайние поля, предзакатное небо, одинокий дом, открытый всем ветрам, трое молодых людей, каждый из которых влюблен, и маленькая девочка, ставшая свидетельницей. Вот и все. Терренс Малик, с присущей лишь ему, удивительной простотой рассказывает о людях, блуждающих по нашей земле, наделенных простыми человеческими страстями, но страсти эти, у него, как всегда, приобретают глобальный масштаб, становясь чем-то неотъемлемым от самой матушки земли, матушки природы. Его Америка — немного отличная от привычной зрителю. Слишком первородная, слишком нетронутая, диковатая, подобная героям, переживания которых так же естественны, как и все вокруг. Ведь история этого грехопадения, сама по себе заурядна, не раз рассказана и в кино и в литературе. Молодой мужчина в порыве гнева убивает человека, пускается в бега со своей возлюбленной и маленькой родственницей, чьей именно — остается лишь догадываться, да это и не важно, потому что для простоты, возлюбленные выдают себя за брата и сестру. Судьба приводит их в Техас, на большую ферму, где они занимаются сбором урожая. И именно там, среди бескрайних золотых полей разворачивается драма. В девушку влюбляется землевладелец, молодой, но смертельно больной человек, дни которого сочтены. И главные герои, подталкиваемые нуждой и авантюризмом, решают этим воспользоваться.

Казалось бы, ничего особенного, но полное отсутствие пошлости и мелочности (а может и не только это), превращают фильм почти в поэзию и делают наглядным примером того, что кино и литература могут существовать бок о бок. Диалоги сведены к минимуму, гораздо больше информации дает закадровый голос девочки-рассказчицы. В последующих фильмах Малика диалоги сократятся еще больше, а стиль станет еще более литературным. Но именно «Дни жатвы» способны напомнить зрителю о родной русской литературе, в которой патриотизм, зачастую выражается таким же, как у Малика, образом, через единство души и земли русской (и даже забываешь, что действие разворачивается в Америке). Это вдвойне необычно это оттого, что такой способ выражения патриотизма в классической американской литературе почти не используется.

«Дни жатвы» — фильм не только о любви, перед которой отступает болезнь, или перестает пугать смерть, а убийство вписывается в привычные рамки, но и просто удивительное земное кино, которое стоит смотреть для того, чтобы понять: в мнимой простоте собственной земли, собственной страны, собственно мира (мира конкретного человека) есть много неизведанного и прекрасного, которое нужно только вытащить из глубин и оно само превратится в стихи.

Потрясающе красивый визуально, пропитанный теплом полей, свободой пространств и сложностью эмоций, которые переплелись на той странной ферме, вдали от цивилизации, куда приехал Билл (Ричард Гир) из большого города. Точнее, он туда сбежал, так как в приступе гнева на заводе убил человека, а на далеких полях его никто не найдет. По пути туда он встретил девушку по имени Эбби (Брук Адамс), с которой они стали притворяться братом и сестрой. Вместе с ними приезжает также маленькая девчушка (Линда Манц). На ферме они принимаются работать на сборе урожая, знакомясь постепенно как с другими работниками, так и с хозяином (Сэм Шеппард), о котором Билл случайно узнает, что он тяжело болеет, и осталось ему немного. Это известие, а также знание того, что фермер неровно дышит к Эбби, фальшивые брат с сестрой решают провернуть жестокую аферу – девушка выходит замуж за умирающего, а Билл остается ждать неподалеку. Впрочем, одна только проблема – фермер не умирает.

Фильм, который одновременно восхваляли и ругали примерно за одно и то же. Поклонники режиссера восхищались тем, как выстроен ряд, насколько красива картинка, как изящно и мягко освещение – для этого автор специально выжидал, когда сядет солнце, но еще будет достаточно светло, чтобы снимать, что придало картине необычайно нежный и теплый эффект. Правда, за это пришлось поплатиться – снимали очень долго, в силу особенностей постановки света на натурных сценах, поэтому ничего удивительного в том, что поснимать успело три оператора, так как те, кто начинали, были вынуждены покинуть проект, ибо нужно было работать дальше. Впрочем, ругают фильм не совсем за это, а за то, что Малик просто упивался созданием поэтизма визуального ряда и при этом, мол, позабыл о смысле. Для него образы стали важнее смысла, который они олицетворяют. А некоторые и вовсе обвиняли его в каком-то нью-эйдже. Впрочем, они поздних фильмов его не видели.

Попробуем разобраться, кто прав. Конечно, яркий акцент на визуальный ряд в ущерб смысловой составляющей однозначен. Но это совершенно не равносильно тому факту, что Малик, мол, принес в жертву смысл. Все проще. Он просто посредством визуальных образов и предпочитает преподносить смысловую нагрузку. Горит поле? Это просто жажда и ревность главного героя поглощает мир. Причем мир, который видит на экране зритель, имеет с реальностью очень мало. Это, как уже было в дебютной работе режиссера «Пустоши» - внутренний мир героев. Так что, все колосящиеся поля, все дуновения вечернего ветерка – все это несет ровно то же назначение, что и пустота внутреннего мира героев «Пустошей». Поэтому если кто-то возмущается, что он недополучает информации посредством картинки, должен понять, что или он просто на другой с автором волне, или просто не способен принять тот факт, что выразительность может быть разрешена посредством совершенно разных способов. Скажите спасибо, что режиссер далек от наисовременнейших решений смелого авангарда, хотя в том, что он живописен и его фильмы – это скорее визуальная последовательность прекрасных картин – спору нет.

То, что в фильме Малика так много природы объясняется простым фактом. Прием передачи испорченности человеческой природы посредством параллелей, а еще лучше, контрастов – один из основополагающих инструментов в драматическом и стилистическом арсеналах режиссера. Прием, конечно, известный – тот же самый Линч очень любил им пользоваться, однако практически нигде он не возводится до такого уровня, и становятся краеугольным камнем философии кино. Из других постановочных приемов можно узнать обманчивый закадровый голос. Малик уникален в этом плане. Если смотреть фильм и не слушать, что говорит этот голос, или слушать, но не смотреть на экран – подумаешь, что у фильма два разных сюжета. Ибо, как и в «Пустошах» (кстати, голос вновь принадлежит девочке, но в последний раз в творчестве режиссера), события на экране комментируются совершенно иным образом, чем это видно самому зрителю.

Восхищает еще и то, что при всем том, что Малик наполняет свои фильмы весьма сложными темами (тут, к примеру, есть необузданность человеческой природы, вероломство, нарушение неписаных, и писаных человеческих правил против силы любви и доброты) он никогда не предлагает никаких решений. И это при том (а, возможно, потому), что режиссер имеет большой философский опыт и по возможности и желанию, мог бы наговорить кучу умных вещей. Но это не про фильмы Малика, что дополнительно раздражает его врагов. Так вот и делится мировой кинематографический мир на три части. Те, кто его обожает (эта группа примерно полностью состоит из тех, кто фильмы Малика видел на большом экране), кто его ненавидит. И тех бедолаг, кто еще не видел его работ.

Странный режиссёр Малик: не мейнстримовый, хотя и в целом зрительский, не напрочь независимый, да и не авторско-фестивальный. Но в данном фильме ощущаешь все подобные эпитеты в плане режиссёрской руки. В основном картинка: цвет, вся операторская работа - несомненно поставленна высококлассно и утончённо. Техника и собственно стиль повествования, вроде о чём-то, и одновременно ни про что: вот нет почти до самого конца фильма ни ярких жанровых сюжетных поворотов, ни трагедий, ни любовных страстей или просто импульсов. Смотреть это вроде бы и скучновато, но не до конца. Касательно актёрских работ, Гир конечно душка. Тут он ещё молодой, кудрявый, и в целом симпатичный. Брук Адамс от силы милая, но вот совсем не производящая впечатления магнита, герой Шеппарда как-то скучный, хоть это и по роли так положено. А вот младшенькая, Линда - наиболее жизненная, хотя и тоже не выдающаяся. Ну и напоследок надо сказать, что вся история ожидалась если не псевдо "унесённоветровая", но хотя бы какая-то эпическая. На выходе же вышел пшик, отдающий непонятными американскими драматургами конца 20 века.

Второй фильм культового американского режиссера и сценариста Терренса Малика продолжает тему соотношения состояния природы и внутреннего мира человека и общества в целом, начатую еще в его первом фильме «Пустоши».

Здесь местом действия являются не скудные земли Монтаны, а плодородные поля Техаса во время обильного урожая во времена начала Первой мировой войны. Туда отправляется простой рабочий Бил из Чикаго вместе со своей подругой Линдой, которую он выдает за свою сестру. Вскоре в нее влюбляется смертельно больной хозяин фермы. Надеясь на наследство, Линда входит за него замуж.

Прекрасные виды золотистых полей, изображенные в фильме, — лишь иллюзия. Эти земли мало чем отличаются от пустошей Монтаны, показанных в первом фильме. Это все те же мертвые земли, полные тоски, предзнаменующие скорые трагические события в мире, и толкающие отдельного члена общества от безысходности существования и стремления к новой, неведомой жизни на преступления.

Именно в этом фильме в полном масштабе раскрывается способность Малика и оператора фильма Нестора Альмендроса к созданию великолепного, завораживающего эффекта визуализации. Поэтому неудивительно, что «Дни жатвы» получили Оскара за операторскую работу и приз Каннского фестиваля за режиссуру, причем имея в конкурентах такие работы, как «Охотник на оленей» и «Апокалипсис сегодня».