Фильм

Счастье

Александр Медведкин – одно из самых удивительных кинематографических чудес. Но чудо это, к сожалению, не столь прославлено и известно, как должно бы было. Медведкин режиссёр потрясающего таланта, ни на кого не похожий, с необыкновенной фантазией, изобретательностью, оригинальностью видения. Как и практически все наши режиссёры в 20-е годы, он был эксцентриком, но совершенно особого рода. Не увлечённость американской комической, не болезнь роста и дань времени, нет, это был эксцентрик и сатирик от Бога, он черпал вдохновение в старом русском дореволюционном кинематографе, от которого отвернулись все его коллеги по цеху, в лубке, в русской низовой площадной культуре… Всё это переваривалось в его картинах, как в котле из сказки, и преображалось удивительным, новым образом. Когда киноведы в 60-х годах открыли его совершенно забытый гениальный фильм "Счастье", они были уверены, что режиссёра расстреляли. К счастью, это было не так.

Его сравнивали с Чаплином и братьями Маркс, с Маяковским и Демьяном Бедным, даже с Гойей и Брейгелем! Сам Медведкин называл себя старательным учеником Салтыкова-Щедрина…

Пересказать «Счастье», это выдающееся, ни на что не похожее кинематографическое чудо, дело в высшей степени неблагодарное и даже вредное. Это тот самый случай, когда надо смотреть обязательно и никого не слушать.

Скажу лишь, что жили-были в одной странной стране Хмыри: мужик, баба и дед. Страна та отдалённо напоминала лубочную дореволюционную Россию с прищуром «ругающегося вице-губернатора» Салтыкова и «богоизбранного сосуда» Николая В. Гоголя. В ней все священники, монашки, странники, офицеры, зажиточные мужики были как на подбор гады первостатейные и слабы до денег. Хмыри жили совсем худо и подсматривали в щёлку на райскую жизнь зазаборных богатеев и облизывались. Ведь каждому человеку хочется СЧ-А-А-А-СТЬЯ, да побольше, побольше!.. А счастье - это когда пельмешки сами в рот влетают, а ты знай, открывай-закрывай, да промеж делом жуй, не забывай. И так Хмыри на это дело загляделись, что дед вообще в буквальном смысле слова дух испустил, а мужика баба спровадила на поиски оного недостающего элемента, ну, то есть счастья.

По дороге ему и камень попадётся с тремя путями: «умрёшь», «сдохнёшь», и - «жив останешься, но мёртвым позавидуешь». А счастье Хмырь возьмёт да найдёт! Большое. Целый кошелёк с червонцами! По дороге ехал с ярмарки ухарь-купец… ну, вы помните, тот самый… да обронил. И заживёт он со своей Хмырихой счастливо-пресчастливо, пахать на ней будет… Тут бы и сказки конец, да всякие попы, монашки, страннички юродивые- бессребренички, богатеи, налоги и прочие воры да напасти все червонцы у них отберут и коня в придачу.

А потом совсем другое время настанет, рай на земле. Бедные станут хозяевами, создадут колхозы. В колхозах появятся чудо машины - тракторы, на которых теперь вместо баб пахать можно. А бабы и расцветут на радостях пышным цветом, и наша Хмыриха (теперь Хмырёва) станет лучшей труженицей. А в тяжёлый для родины час, когда пережитки прошлой жизни попытаются земной рай обокрасть, то даже мёртвые восстанут. Вот оно счастье-то! Попу кочаном по лбу, да честно заработанную копейку под расписку получить!

Только вот Хмырь, ей-богу, всё какой-то будто пальцем деланный...

Сердце исполняется радостью и гордостью, когда видишь сей шедевр чисто русского не подражательного сюрреализма и абсурда (хотя это никакой не сюрреализм и только слегка абсурд, а как назвать это, я затрудняюсь, извиняйте).

Жаль, что старинная русская забава затравливания настоящих художников, так сильна и неистребима в нашей Богом забытой глуши. Жаль, что Эрдман написал только две пьесы, жаль, что Медведкин не снял «Окаянную силу», жаль… Жаль.

Спасибо, что не расстреляли.