Фильм

Следствие закончено, забудьте

Был он гладок и пригож, имел красивую, себе под стать профессию — архитектор, и ничто не давало повода думать, что в свои лучезарные тридцать станет свидетелем этого паршивого, утомительного спектакля, хотя бы с галерки, — однако оказался на самой сцене, и дали третий звонок. Ванци (Неро) угодил за решетку по ложному обвинению в том, что неосторожность, якобы проявленная им за рулем, стала причиной гибели пешехода. В тюрьме гнилостно и вязко, как в болоте, с той предопределенной омерзительной расстановкой сил, какие бывают в детских учреждениях и мальчишеских командах. Кто-то тихо умирает, отсиживая разъедающий, как насмешка, срок. Другой, с двумя пожизненными, ерепенится, продолжая и здесь изводить окружающих своим колюще-режущим гонором белокурой бестии. Иные картинно сходят с ума. Еще один, вальяжный, севший, чтобы замести след своих боссов, остается царьком и тут, великодушно помогая отсюда устраивать родственникам тюремщиков жизнь там, на свободе. Пезенти (Куччолла), сокамерник Ванци, — тот инфицирован паранойей: он что-то знает о вине власть имущих в гибели тысячи человек и шепчет о том, что здесь и сейчас, в изоляции, медленно и верно готовится его убийство, такое, что комар носа не подточит. Ванци пытается выстроить на пути окружающей мрази дамбу брезгливого благородства — но, возможно, это и есть та роль, ради которой помимо его воли он был пристроен в это представление.

Всепроникающая коррупция, замыкающая в единую цепь все без исключения звенья общества, — картина мира, которую режиссер Дамиано Дамиани выстраивал во всех своих триллерах, от «Сова появляется днем» («День совы», 1968) до «Следствия с риском для жизни» (1980). Его самый знаменитый фильм — «Признание комиссара полиции прокурору республики», награжденный Золотым призом Московского международного кинофестиваля 1971 года — мы показывали пару лет назад. Те, кто смотрел с нами ту картину, верно, помнят, как мастерски Дамиани проявляет безвоздушное пространство ситуации, которую он живописует в своих фильмах, в герметичных до удушья мизансценах. Взять хотя бы первую встречу прокурора (в исполнении того же Неро) с крупным застройщиком, предположительно важным мафиози и виновником серии преступлений. Этот 10-минутный эпизод происходит в школьном спортзале. Диалог идет на чередующихся крупных планах двух персонажей, принюхивающихся друг к другу, а на заднем фоне — шведские стенки, маты, трибуна, перекладины и прочее спортивное снаряжение. По ходу подаваемой реплики широкоэкранный объектив совершает полукруг перед лицом говорящего: так же движется игрок, ведущий мяч, сталкиваясь с противником и прикидывая, как ему лучше перебросить снаряд — сразу в сетку или сделать подачу кому-то из своей команды. Точно найденными штрихами Дамиани выстраивает ситуацию приглядывания и соперничества, причем самого пошлого пошиба: спортзал-то школьный, в набранных из имеющих разношерстную баскетбольную подготовку, не говоря уже о росте, учеников класса командах все решает не мастерство, а дешевый авторитет. Когда же прокурор покидает зал и мафиози остается наедине со своими подручными, он отдает распоряжения, совершая кульбиты на козле: красуясь и демонстрируя силу.

Понятное дело, тюрьма, стенами которой ограничено действия «Следствия», парадоксальным образом предоставила Дамиани крайнюю свободу в проявлении своего фирменного авторского стиля. Здесь вас ждет целая серия нарядных актерских работ, среди которых особенно врежется в память маньяк в исполнении Джона Стайнера, худосочного высоченного англичанина со змеиным взглядом, в ту пору 30-летнего, который, помыкавшись на родине в эпизодах экстравагантных постановок вроде «Марат/Сада» Питера Брука, на протяжении 70-х одалживал свое отрицательное обаяние итальянским мастерам джалло («Шок» Марио Бавы, «Дрожь» Дарио Ардженто), клондайкских авантюр («Белый клык» и «Возвращение Белого клыка» Лучио Фульчи), СС-софт-порно («Салон Китти» Тинто Брасса, «Женщины, депортированные в спецотделение СС» Рино Ди Сильвестро) и, разумеется, политических триллеров («Об убийстве — на первую полосу» Марко Беллоккио, «Саламандра» Питера Циннера), чтобы в начале 1990-х перебраться в Калифорнию, где в настоящее время он преуспевает в торговле недвижимостью Беверли-Хиллз.

В то время как с композиционной точки зрения «Следствие закончено: забудьте» для Дамиани стало чистым упражнением в стиле, в эпицентр своей типичной истории о круговой поруке он поместил героя, какой ни прежде, ни впоследствии не будет втянут в грязные игры дамианиевских персонажей. Ванци — архитектор. Декоратор этого мира. Художник, если хотите. Творец; в творцы идут не только по призванию, но и часто из неозвученного даже самим себе желания остаться незамаранными в общественной игре и в то же время — при деньгах. «Разве для артистов нет никаких льгот?» — спрашивал один персонаж «Седьмой печати» саму Смерть. Дамиани хранит не менее красноречивое молчание, чем бергмановская Фигура с косой. Мог ли в данных обстоятельствах Ванци сохранить достоинство, которое ему присуще, поступить по совести, которой у него навалом? Франко Неро играет не комментарий на эту возвышенную тему, а нарастание животной подавленности. Дамиани режиссирует не триллер про победу или поражение: он констатирует ситуацию, которая под менее трезвым взглядом приняла бы кафкианский колорит. А вот вопрос, могла ли эта гадость обойти Ванци стороной, вполне уместен, и ответ будет: да, пожалуй, с некоторыми ему подобными так и выходит. Хотя из тех, кого вроде бы не тронули, процент спившихся, снюхавшихся, попросту свихнувшихся тоже не мал. Но некоторые — да, доживают до седин, которые по праву могут назвать благородными. Будем считать, что архитектору Ванци просто не повезло…