Фильм

Земля дрожит

Из всех представителей итальянского неореализма, картина «Земля дрожит» является одной из самых эталонных работ этого жанра. Абсолютно никаких студийных съемок, декораций, звукового монтажа. Освещение используется исключительно ради съемок сложных морских эпизодов. Вместо актеров - жители местной деревни, к которым Висконти каждое утро выходил и рассказывал какие события он планирует снять за день, а потом прислушивался к советам и предложениям своих «актеров», которые рассказывали, как бы они повели себя на месте собственных персонажей, после чего делал поправки в сценарии и только потом приступал непосредственно к съемкам. Отверг Висконти и популярный принцип, когда видеоматериал снимался отдельно, а звук потом накладывали в студии. Он настоял на использовании синхронной записи звука исключительно ради того, чтобы ухватить сицилийский акцент героев картины. Более того, революционным оказалась и сама эта идея, так как до этого практически все итальянские фильмы выходили на общепринятом итальянском языке. И именно из-за того, что в остальных частях страны этот говор был слабо понятен, Висконти решил добавить голосом несколько комментариев относительно происходящих в картине событий, а в некоторых северных регионах страны фильм пустили с субтитрами. Нужно еще не забывать, что эта картина была одной из тех, что дали путевку в карьеру самостоятельных режиссеров таким великим людям, как Франческо Росси и Франко Дзефирелли, работавшим над этой картиной в качестве помощников режиссера.
Сам же фильм поставлен по работе Джованни Верга – очень важного для всего итальянского неореализма писателя. Висконти планировал снять трилогию и именно поэтому у фильма есть подзаголовок «Морской эпизод». Оригинал Верга был наполнен пессимизмом и мрачными картинами безвыходного положения простых итальянских крестьян, не видя пути решения их проблем посредством каких-либо социальных реформ. Висконти же достаточно сильно переработал саму идею, сместив акцент рассказа с главы семейства, на его сына Антонио, который однажды решает, что посредники дерут слишком много и пытается начать все делать самому. В конце концов он отправляется в непогоду в море, его лодка практически гибнет и сам он, хоть и остается в живых, но понимает, что его замысел не работать вместе с другим рассыпался на части. Попытка семейства противостоять финансовой машине обыденности полностью проваливается, а Антонио, в конце концов, практически на коленях умоляет дать ему работу в той самой структуре, против которой он выступал.
Несколько неожиданная развязка для запланированной марксистской трилогии, не правда ли? Впрочем, фильм получил поддержку в коммунистических кругах Италии, несмотря на то, что получился скорее эстетически интересный фильм, чем политическая агитка, а кинематографические устремления Висконти, даже вопреки полной достоверности воспроизводимых событий, явно уходили прочь от каких бы то ни было политических лозунгов.
Сама история может быть разбита в соответствии с классическими театральными канонами, с которыми Висконти был отлично знаком, на пять частей. Часть первая – Антонио первый раз бросает вызов обычному образу жизни; часть вторая – Антонио обвиняет перекупщиков в жажде наживы и обмане, закладывает дом, покупает лодку, сколачивает собственную независимую бригаду, чем отделяет свою собственную семью от общества деревни; часть третья – самая короткая, семья Антонио процветает, заработав много денег; часть четвертая – крах лодки в море, семья в шоке, брат уходит, сестру обесчестили, сам Антонио спивается; часть пятая – Антонио встречает девчонку, которая помогает заделывать его лодку, переосмысливает случившееся, в нем зажигается лучик надежды на будущее, когда люди созреют для классовой сознательности, и отправляется, смиренно, на поиск работы.
Фильм выполнен в достаточно формалистской манере, характерной в то время скорее для документальных лент – много стационарной камеры, панорамных съемок, длинных планов неподвижных объектов, любования природой, персонажи входят и покидают неподвижную рамку кадра, съемки героев с необыкновенной эстетикой. Говорят, однажды Орсон Уэллс сказал, что Висконти снимал своих рыбаков с такой важностью, будто они были моделями для модного журнала. Впрочем, то же самое нельзя сказать об обыденной жизни людей, которая у Висконти показана во всей неприглядной правдивости – каждый день, будто последний, выживание на грани жизни и смерти. Многие историки говорят, что сложно назвать еще один итальянский фильм, который бы так точно ухватил суть времени и места, сравнить с эпизодом, где фигуры жен рыбаков, будто статуи, застыли и со страхом смотрят в морскую даль.
Самым конфликтным моментом, наверное, во всей картине, является фигура самого режиссера. Висконти – сын одной из самых известных семей в Италии, настоящий аристократ и эстет, стал прогрессивным марксистом. Если рассмотреть внимательно большинство его фильмов, то можно прийти к выводу, что лейтмотивом многих из них является проблема столкновения любви (к прекрасному) и суровой реальности, с которой необходимо мириться. Правда, Антонио порой выдает речи, характерные скорее для христианства, чем для коммунистических идей, но для итальянских неореалистов большой разницы, как это ни парадоксально, между двумя этими, объединившимися во время войны силами, не было.