Фильм

Жюль и Джим

У Вуди Аллена в "Вики.Кристине.Барселоне" герой Хавьера Бардема говорит, что "человечество за 1000 лет так и не научилось любить". Рискну предположить, что Аллен смотрел фильм своего французского коллеги.

Два закадычных друга встречают красивую, но взбалмошную и ветренную женщину, которая рушит жизнь и им, и себе. Героиня Жанны Моро влюбляется в каждого, с кем переспит, при чём разница между влюблённостями может занимать пару минут и одну соседнюю дверь. И нет никакого желания разбираться во всех этих метаниях, хитросплетениях психофизики героев и героини.

Наверное, глубокое личное непонимание подобного поведения и стало причиной того, что фильм вызвал в некоторых местах отвращение. Но, как и большинство отвратительных вещей, в этом он нашёл свою притягательность. Остаётся только позавидовать героям фильма, которые вот так спокойно, без запоев, истерик, убийств способны влюбляться друг в друга на протяжении всего фильма и не испытывать при этом ненависти. Надо этому поучиться.

В целом, понравились типажи: колоритные, настоящие, красивые. Способные испытывать понятные и искренние эмоции. Больше всех жалко Жильберту, способную ждать и любить всю жизнь. Редкое качество, которое в фильме задвинуто на второй план и никак не подчёркнуто.

Картинка смотрится отлично. Кадры документальной хроники о Первой мировой войне выглядят естественными и уместными с точки зрения хронометража картины.
Слегка внезапная концовка придаёт фильму большую осмысленность и оправдывает 1,5-часовую историю блядства. Кто-то должен был умереть, и хорошо, что умирает именно так.

Не думал не гадал, а во время просмотра фильма, получил поддых. Целых два раза. Второй раз в самом конце, когда девушка-бабочка Катрин мчит на своем автомобиле по мосту с Джимом на пассажирском сидении. Нельзя сказать, что случившееся сложно было предсказать – страсти закручивались в тугой узел на кулаке, машина, управляемая в конец запутавшейся женщиной, которая хотела лишь любви, уже крутилась между деревьями, но Джим садится в машину, а я, с такой же уверенностью, смотрю фильм. И потом продолжаю смотреть, ну уже с выражением на лице в духе «Это – Дэниз. Она ничего не говорит. Она не идиотка. Просто пуста».
А первый... Довоенное время в фильме меня несколько даже усыпило. Нет, сами по себе те эпизоды чудесны, вихрь эмоций, устремлений, счастья, черт побери. Поиски, компромиссы и надежды. Дружба и любовь, такое бывает! Казалось бы. Нет, все это, конечно, замечательно, но в целом несколько не та «cup of tea», что я люблю. И тут, бац – война. Бац – переосмысление ценностей, отношений. Бац - фильм входит в совершенно другое русло. От первой половины остались только актеры, но даже не персонажи. Те сильно изменились. Стали более эгоистичными и ревнивыми. Взрослыми. Серьезными. А уж заворот отношений там вырисовывается – дамские романисты удавятся от зависти. Жюль любит Катрин, на которой женат и с которой у них очаровательная дочь. Катрин любит также и Джим. Катрин любит всех, но в данный момент хочет быть с Джимом, а Жюль настолько любит Катрин, что готов довольствоваться тем, чтобы просто видеть ее, быть рядом. Но у Джима и Катрин детей нет, зато есть еще один воздыхатель, с которым она также встречается. Джим и Катрин расходятся, но она так и остается центром всей этой вселенной, притягивая к себе все вокруг, как сверх-новая, а потом взрывается.
Фильм очень поэтичен. Несмотря на весь трагизм как ситуации в целом, так и отдельных эпизодов. Война показана в отстраненном виде – врезками документальной хроники (как у Рене или Тэсигахары), да и никакого дополнительного военного смысла не несет. По сути - это всего-лишь межа, разделяющая два мира, два времени, две половинки фильма. Разные национальности Жюля (австриец) и Джима (француз), в купе с геологически-географическими изысканиями в первой половине картины, дают неплохой повод подумать на тему геополитического символизма. Отношение внутри Европы до войны, столкновение стран, попытка дружить... но не хочется, если честно, притянуто все это. В конце концов, этот фильм – великая история о любовном треугольнике людей. Мне кажется, лучшая из тех, что я видел. Скажи «до свиданья». «До свиданья».

Трюффо не смог воспроизвести никаких серьёзных доводов о героине Моро, как о необыкновенной женщине. Поэтому её великолепие предлагается считать аксиомой. Но в этом случае страсти двух мужчин по Катрин выглядят лишь сильным любовным головокружением с частичной потерей рассудка. На мой взгляд они просто унижают своё достоинство, не желая разбираться в сути ихнего странного любовного треугольника. Тем более факты, говорящие о неспособности Катрин к серьёзным чувствам, проявляются не единожды. Поэтому аннотации к фильму, говорящие о ней, как о женщине с двумя сердцами, которая любит сразу двух людей - чушь собачья. Нимфоманка, эгоистка, да ещё и имеющая проблемы с головой - вспомнить оба эпизода с нырянием в реку, или эпизод с пистолетом. В общем, тяжёлый случай, навевающий лишь сочуствие беднягам Жюлю и Джиму.

Не красавица и не очень умна, но она настоящая женщина. Жюль очарован собственной женой настолько, что позволяет ей все, что той взбредет в голову, а в голове у Катрин черти давненько отплясывают твист. Она не приемлет стабильности и хочет эмоций. Дети и шале в горах не для нее. Там если и есть какие страсти, все приходится самой выдумывать. Вот к Жюлю приезжает старый друг Джим, и скучающая Катрин, которая давно живет с Жюлем просто так, потому что ребенок совместный есть, ощущает этот приезд как глоток свежих эмоций. Любовный треугольник, назревающий с тех самых пор, как Катрин возникла в жизни лучших друзей, оказывается неизбежен.

Конечно, краткие синопсисы одного из лучших фильмов Франсуа Трюффо следует начинать с того, что жили-были два друга Жюль и Джим, француз и австриец,… но Жанну Моро режиссер выводит главной в титрах, и посему я отдаю ей дань, концентрируясь на ее сюжетной арке. «Жюля и Джима» трудно классифицировать как кино о дружбе или любви, о любовном треугольнике или о парижской богеме. Это импрессионистская драма в духе «Новой волны», очаровывающая, как и ее заглавная героиня, и точно так же опустошающая после просмотра. Воспитанный на американском кинематографе, и впитавший его «дух саспенса», Трюффо гениальным образом объединяет всю легкость французской «новой волны», когда автор скорее снимает по мановению души, а не четко прописанному сценарию, с напряженностью триллера и драматизмом лучших любовных романов.

Здесь уместно будет пошлое сравнение женщины со стихией. Жюль, основательный и спокойный, словно древний японец у подножия Фудзиямы, ждет очередного приступа своей жены, ищущей лучшей доли, и познающей себя через связи с мужчинами. Джим неизменно идет на поводу у этой стихии, позволяя себя вовлечь то в затухающий, то во вновь бушующий вихрь. Непостоянность Катрин, раздражающая, почти феминистическая по тем последствиям, которая она несет, и патрирахатная в проявлениях, заставляет напряженно следить за развитием сюжета и каждый раз облегченно вздыхать, когда дружба Жюля и Джимы выдерживает очередной удар судьбы. Начинаясь как кино, стилизованное под двадцатые-тридцатые годы, оно все настойчивее обретает черты нуара, предвещая недоброе. Засыпают ли вулканы навечно и есть ли моря, где никогда не штормит?

То, что в шестидесятых воспринималось чуть ли не как анархизм, сегодня удобоваримо вписывается во французскую культурную традицию бесконечно ссылающихся друг на друга актеров, режиссеров, писателей, поэтов, художников. Так, «Жюль и Джим» являются экранизацией одноименной книги Анри-Пьера Роше, а сам фильм Трюффо в свою очередь окажет сильное влияние на множество последующих картин, как во Франции, так и далеко за ее пределами. Это история искусства и искусство в чистом виде, и при этом «Жюль и Джим», несмотря на свой винтажный флер, сегодня смотрится современно, свобода Трюффо в обращении со стилем по-прежнему авангардно, образ Жанны Моро актуально, а дружба Жюля и Джима нетленно.