Фильм Пан Тадеуш

«Пан Тадеуш» для польской литературы является вехой не менее важной, чем «Евгений Онегин» для российской. Почти век эта поэма, написанная бежавшим с родины Мицкевичем в далеком Париже, являлась символом надежды на воссоединение своего государства для поляков, рассыпанных в эмиграции или разделенных между тремя империями. Да и сейчас ее значение для становления польского литературного языка сложно переоценить. Немудрено, что на экранизацию национального достояния были брошены немалые творческие силы вкупе с главным польским режиссером Вайдой и одним из ведущих национальных актеров — Ольбрыхским. Блестящий результат зритель может оценить на экране.

Начало девятнадцатого века, литовская глубинка, отошедшая достаточно недавно к Российской империи по итогам очередного раздела польского государства. Формально край принадлежит Петербургу, но до сих пор здесь еще живы воспоминания как о былых вольностях, так и о прежних раздорах. Пузатая шляхта, как и сотню лет назад устраивает охоты, свадьбы, пиры, а так же увлеченно предается распрям и «наездам» на поместья недругов. Недалеко, за Неманом лежит полунезависимое герцогство Варшавское, в воздухе носится ожидание новой войны между Россией и наполеоновской коалицией, которая, возможно, поможет возродится польским державе и величию.

В этот чудный и беспокойный край после учебы и приезжает молодой пан Тадеуш к своему дяде. Что дальше? Балы, интрижки, увеселения, томные девы, прежние родовые склоки — классическая польская замятня которая, правда, закончится всеобщим примирением перед лицом более серьезного противника — российских войск. Сам сюжет сейчас читается достаточно прозаично, но разве не банальна и другая, близкая российскому сердцу история про забавы двух молодых фланеров, на лоне сельской природы соблазняющих соседских барышень, потом разругавшихся вдрызг и вышедших стреляться на пистолетах?

Экранизация получилась отличная практически по всем параметрам — от режиссерской и операторской работы, до отменных декораций и костюмов. Честь, спесь, благородство, раскаяние и, конечно, любовь. Скачет с саблями наголо возбужденная перепитая шляхта, фигурки в расшитых платьях и мундирах причудливо сплетаются в финальном полонезе, Даниэль Ольбрыхский, изборожденный шрамами, с обритой головой радостно размахивает огромным мечом, вернувшись к ролям своей молодости и «Потопа». И над всем действием витает дух бурной весны, надежды. Герои не знают, в отличие от нас, что уже через несколько месяцев большинство действующих лиц сгинет, кто на поле боя, кто в российских снегах, а немногие выжившие разбредутся, бежав с родины, по дальним уголкам Европы и Америки.

Резюмируя — у Анджея Вайды получилась отличная историческая постановка, яркая, в меру ироничная и печальная. Здесь нет меланхолии и плача о прошедших временах, как в «Березняке» или «Барышнях». Только ясная картинка, передающая дух великой поэмы. Единственное замечание — для российского зрителя просмотр может быть связан с определенным диссонансом — ведь отрицательная сторона здесь, которая и объединяет рассорившихся героев — это русские войска. Но лучше не обращать на это внимание, философски отнесясь к истории и предаться просмотру.