Фильм

Калигула

Мне всегда казалось, что железная прерогатива причислять себя к авторам, ставить своё "от ..." к сотворённому фильму, целиком и полностью принадлежит режиссеру-постановщику. Именно он заставляет солнце светить ночью, снег выпадать летом, пулю замереть в воздухе...Именно он руководит съёмочной группой - актёрами, сценаристами, операторами, художниками... Именно его видение материала мы с интересом воспринимаем или с негодованье отвергаем. Кто-то смешивает творцу краски, кто-то натягивает холст, кто-то позирует, но именно его потом призывают к ответу за получившейся результат.
Правда, есть ещё продюсер - не менее важный персонаж. Как никак этот парень платит за всё и имеет полное право влиять на создание фильма. Но это скорее промежуточная инстанция между нами, зрителями, и режиссёром.

Но так уж получилось, что вышеуказанных господ обошёл простой ОПЕРАТОР. То есть тот, кто, руководствуясь указаниями режиссёра, включает или выключает камеру, манипулирует фокусом, углом обзора, стирает тряпочкой пыль с объектива... Чем собственно и занимался Тинто Брасс, в фильме "Калигула" (во всяком случае в оригинальных титрах, он указан, как оператор и ничего более).

Благодаря столь волнующему жанру, фильмы Тинто Брасса (как режиссёра) легко завоевали российский видеорынок в начале 90-х., а заодно раскрутили его имя, как брэнд. Любой видеопират скажет, что эротика, да ещё "от Тинто Брасса" - стопроцентный успех. Не надо было обладать супертехникой, чтобы разглядеть в пиратской копии фильма "Калигула" его имя. И не важно кем он там числится, хоть младшим помощником тётки-"хлопушки", главное, что можно тыкнуть пальцем в экран и сказать: "Вот он! Тинто Брасс".
И понеслось! Налетай, торопись, раскупай поп и пись! Да не просто каких-то, а "от Тинто Брасса". С лёгкой руки разговорчивого парня с "Горбушки" Тинто Брасс стал режиссёром этого фильма.
Интересно, а сам то он в курсе?

Саша Лукин 10.04.2008.

Наставь нас в истине этого мира, гласящей, что её в нем нет. И ниспошли нам силы жить достойно этой несравнимой истине.
Альбер Камю, "Калигула"

Порнопеплум "Калигула", скандальный выход которого стал приглашением на закат разнузданности семидесятничества, по сути подвёл итог над всей тогдашней эпохой вызова, революции и бунта, но и совершенно неосознанно довел до состояния механистичности постмодернистские тенденции, при этом тщетно опираясь изначально на традиции классического исторического кино в древнеримском антураже: от "Клеопатры " до "Спартака". Гор Видал, автор оригинального скрипта к ленте, в общем-то едва ли скрывал, что основа всех драматургических коллизий его произведения лежит в том же философско-историческом пространстве, что у Альбера Камю в его одноименной четырехактной пьесе; для Тинто Брасса, чья кинокарьера началась с экспериментальных, нарочито подражательно неореалистических работ, "Калигула" должен быть стать входом в сонм Авторов, а не подмастерье, тогда как для Боба Гуччионе многострадальный эпик нужен был лишь для демонстрации порнографии в самых диких количествах. Оттого на выходе фильм и получился столь неоправданно жанрово неопределённым, тяготеющем не столько к философской рефлексии о роли личности в истории(хотя и не без этого), сколь к дотошному воссозданию свершающегося торжества сношающегося тоталитаризма. Фильм существует на стыке кинобиографии, порнофильма, хоррора и декаденствующей драмы упадка, при этом частота жанровых колебаний в кинокартине столь велика, что производимый ей эффект отторжения, шока, отвращения и кошмарной мучительности сродни землетрясению. Лирика с лёгкостью обрубается натурализмом, а порнофрустрации порой утопают в эстетических фетишах; спустя пару лет такой метод взаимодействия со зрителями будут применять и Дерек Джармен, и Питер Гринуэй. В "Калигуле" маниакальная погоня насытить кадр водопадами контрастов видится чистой случайностью.
И торжество это будто специально лишено флёра некоего священнодействия, привычные ритуалы общечеловеческого бытия и политикума как таковые искажены, преподнесены в преувеличенной, гротескной форме, начиная от пасторальных забав в лесу, где свершается инцест, и завершая таинством брака и вхождением Калигулы на властный Олимп. Уверенной поступью он попирает в фильме основы общества, где все и так подчинено патернализму, но уж никак не демократии. Есть лишь её наносная форма, слишком очевидная фикция, за которой таится тотальный диктат, подчинение и подавление. Хотя будем честны: диктатура необходима хотя бы в противовес тем или иным демократическим веяниям, крайности позволяют так или иначе взрастить гомункулус мыслящего общества, которое нужно в условиях размягчения и разжирения кидать то в пучину хаоса и анархии, давая испить до дна чашу свободы, священный Грааль раздольной воли-волюшки, то в омут бесконечного террора, насилия, наушничества, предательства, лишая человека всего - лишь таким, нагим, беззащитным и зачумленным, он способен понять и признать чего лишился.
Практически неприкрытые аллюзии на "Откровение" Иоанна Богослова в первую очередь на уровне визуальной эстетики, звучащее на контрасте адажио Чайковского, откровенно псевдоисторическая декоративность, подчеркивающая, что здешний Рим принадлежит кинематографическим условностям, а реализмом не пахнет совершенно; броская, китчевая, переусложненная эффектами театральности атмосфера, которой дышат не исторические герои, а в сущности современники создателей ленты... Бесхитростно притворяясь пеплумом, пускай и откровенным до предела, фильм тройственного творческого союза Гуччионе-Брасс-Луи(Гор Видал к тому времени давно уже в гробу видал final cut картины), оказался аутентичным той исторической эпохе, в которой был создан, при всей очевидной вторичности и выпирающей костями эксплуатационности. Если "Сало, или 120 дней Содома" Пазолини являлся антифашистским кровавым плевком, "Частные пороки, общественные добродетели" Янчо киноязыком чувственного письма говорили о неминуемой кончине Австро-Венгерской империи, а "Сатирикон" Феллини обнажал крах самих основ человечности, равнозависимый от этих кинотекстов порнопастиш Брасса вскрывал вены диктатуры hoc est quod, появившись исключительно к месту, как фильм, дерзко ухвативший саму влажную плоть текущих исторических моментов. Семидесятые - эпоха как свержения старых диктаторов, так и прихода к власти новых или укрепления тех, кто её захватил ещё в 60-х годах. Иди Амин, Аугусто Пиночет, Фердинандо Маркос, Муаммар Каддафи, Пол Пот...Список почти бесконечен, и кто-то из этих диктаторов принес лишь регресс своим государствам, а кое-где железная рука с кинжалом взвела механизм прогресса, на жертвенном алтаре которого лежали трупы, на чьих останках, как у Камю, формировалась неопровержимая философия насилия тирана. И кинематографический Калигула не столько близок к своему реальному древнеримскому прототипу, сколь к великому множеству героев исторической хроники тех смутных, бурных и буйных лет sex, drugs & rock'n'roll. И выплеснувшаяся на экран эта свобода обернулась против её рачителей; круг замкнулся, тирания захлебнулась, исторический процесс начнёт свой ход заново.

Фильм «Калигула» — это не просто классика какая-то там, это легенда, в том числе и моя. Помню-помню, как родители прятали от меня этот фривольный диск, и как я тайком просматривал самые пикантные моменты. Что мне тогда было до истории Древнего Рима, которой итак пичкали в школе?

Прошло не так много лет, и я уже подошел к фильму Тинто Брасса как к исторической драме об одном из самых эпатирующих императоров Римской империи. Сравнивать фантазии Тинто Брасса с реальностью я не хочу, ведь даже «Жизнь двенадцати цезарей» грешит многими неточностями. Да и художественный фильм сам по себе не может являться документом. Уже хорошо, если съемочной группе удастся воссоздать атмосферу того исторического периода, о котором идет речь, а актерам продемонстрировать грани личности их персонажа. С этой точки зрения «Калигула» действительно очень хорош. Это не те целомудренные голливудские исторические блокбастеры, которые со страхом и трепетом показывают грудь. Тинто Брасс, набивший руку на эротике и порнографии, по-моему был практически идеальным кандидатом на кресло режиссера. Ему без стеснений удалось показать нам то, что так старательно опускается в учебниках по истории. Малькому МакДауэлу с успехом поддался образ Калигулы с его безумием и болью, перемешанной со сладострастием. «Калигула» — это бенефис Малькома и самого Калигулы. Конечно, такой монстр не может вызвать сочувствие, особенно когда тайным желанием режиссера является возбудить зрителя и шокировать. А некоторые сцены фильма, такие как разговор Калигулы с Тиберием на фоне садо-мазо театра, или продажа римских матрон вовсе исключают возможность показа в крупных кинотеатрах. Сокращенная версия фильма убивает весь замысел, и попросту человек похотливое существо, что с успехом доказала история Рима.

А ведь с другой стороны, как нежно и трепетно он любил свою сестру… Калигула не столь однозначные персонаж, как может показаться. Разве можно выделять зверя среди других зверей, кто-то более безумен, кто-то менее. В любом случае, консулы мне показались менее чувствующими людьми, нежели Калигула

На дисках с фильмом Тинто Брасса до сих пор пишут — что это самый шокирующий фильм тысячелетия, но что в нем такого шокирующего не объясняется, то ли девочки Penthouse, то ли озверевший от власти и богатства «сапожок». С какими трудностями бы не снимался этот фильм, рекламное сопровождение позволило ему продержаться до третьего тысячелетия и стать легендой.

Довелось посмотреть этот фильм на широком экране в кинотеатре в возрасте 15 лет (в лихие 90-е не очень-то следили за соблюдением возрастного ценза). Фильм потряс до глубины души. Это не биография и не порнография - это история "кесарева безумия" и нечеловеческого эксперимента над собой и над окружающими (сколько я еще смогу вытворить, сколько они еще смогут выдержать). И смотреть этот - не побоюсь этого слова - шедевр нужно именно в полной версии - со всеми омерзительными сценами, которые Боб Гуччионе вставлял ради денег, но получилось, что именно они показывают, среди какой грязи и мерзости находился Гай. Неслучайно после одной из грязно-жестоких сцен идет максимально крупный план огромных голубых глаз МакДауэлла-Калигулы, взирающего на окружающую его подлость и разврат, а сцена любви (именно любви!) Гая и одновременно Цезонии и Друзиллы перемежается кадрами показываемой параллельно грязно-похотливой сцены между двумя лесбиянками. Единственное, что: не повторяйте моих ошибок, не смотрите это кино в слишком нежном возрасте!

На мой взгляд этот фильм нечто среднее между порно и эротикой. Именно этим он и цепляет.Вроде всё дозволено,и втоже время чуть-чуть на грани . Вконце концов порно уже надоело!