Несколько неожиданный пункт раннего творчества Вима Вендерса. Классическое произведение Натаниэла Готорна поставлено практически без изменений в сюжете и каких-то смелых экспериментов. Молодая и красивая Эстер Принн (феноменальная Сента Бергер) так и не дождавшись собственного мужа, пропавшего где-то вместе с целым кораблем, неожиданно для своих пуританских односельчан рожает милую девчушку. Однако это был 17-й век, Америка, общество совершенно серьезно настроенных радетелей морали и нетерпимости к отступникам, поэтому в глазах соседей она совершила грех прелюбодеяния. Наказывают ее не очень страшно – каждый день клеймят на словах и заставляют носить на одежде вышитую алую букву «А», которую она, впрочем, носит с гордостью. А вот молодому человеку, который совершил с ней известный акт, грозит наказание пострашней, но тот скрывается от праведного гнева общества. Им, впрочем, является преподобный Риммерсдейл (Лу Кастель), у которого с красивой женщиной на самом деле сильные, истинные чувства. Но положение таково, а сила его духа не совсем такова, что открыться не представляется никакой возможности. А тут еще тайком объявляется и настоящий муж Эстер, которого она никогда не любила, но это не мешает пылать горячей ревности в его душе. И где-то там, далеко, либеральная Европа с ее длинными дорогами и ослабленными моральными устоями.
Конечно, следование тексту оригинала может тут и не совсем буквальное (смерть священника, к примеру, у Вендерса более эмоциональная, чем в первоисточнике), но в целом – все на месте, выводы сделаны те же самые, история не искажена ни капельки. Однако как попала эта картина в наследие Вима Вендерса, тем более этого раннего периода? Тут нет ни одной дороги (грязные тропинки деревеньки совсем же не в счет), нет музыкальных аппаратов, нет ни единой возможности тщательно всмотреться в ход протекающей рядом с тобой реальностью. Причем фильм и не является какой-то заказкой ради денег. Снималось опять в полунезависимом режиме, в подпольной студии в Кельне, а натурные съемки были сделаны в Испании. Сам процесс настолько понравился всем, что девочка, которая играла дочку Эстер, в последний день рыдала от всей своей души от того, что съемки завершились.
Снимали, как и полагается, с уловками и ограничениями, обусловленными маленьким бюджетом. Съемки могли остановиться на длительное время из-за того, что в кадр попадала проплывающая мимо неспешная баржа. Собственный корабль построили из картона и подвесили в десяти метрах перед камерой над водой, а сцену в море актер Ганс Кристиан Блех, сыгравший мужа Эстер, снял на собственную ручную камеру в перерыве между дублями. Форт Новой Англии планировали снять в одной ресторации в Мадриде, которая была сохранена с древних времен, и всеми своими стенами, длинными лавками, тяжелыми столами, напоминала те самые здания 17-го века, в которых Вендерс и его труппа так нуждались. Но их туда пустили только отобедать, никаких съемок. Технически режиссер был тоже весьма и весьма жестоко ограничен. Помешало ли ему это снять полноценный и качественный исторический фильм? Конечно же, нет.
Сам процесс работы над фильмом Вендерсу категорически не понравился и он чуть ли не поклялся себе больше не снимать фильмы, в которых в кадре даже случайно не должен появиться образ телефонной будки или заправочной станции. Все эти тотальные ограничения, не только технического и финансового характера, совсем не для него, решил он. Опять же, это далеко не первая и не последняя, даже не самая известная экранизация оригинальной книги. И, наверное, не самая лучшая из них, хотя Эстер Принн тут – самая красивая и уж точно самая сексуальная. Впрочем, и сказать, что фильм совсем не попадает в привычные очертания работ Вендерса тоже нельзя. Особенно в финальной части, когда на остров приплывает корабль, с которого сходит человек с дурацким попугаем. Это Рудигер Фоглер! Он улыбается сквозь свои дурацкие усы и выглядит именно так, будто сейчас он заберет дочку Эстер и отправится с ней путешествовать по городам. Почему же Вим Вендерс снял этот фильм? Вопрос так и остается без внятного ответа.