Филипп Паррено (Франция)
Утонченный французский видеоартист показывает мир глазами Мэрилин
Есть художники, которые обличают общество спектакля, а есть те, кто разбирается в его тонкостях. Таков Филипп Паррено. Он заставляет нас идентифицироваться с главной легендой кинематографа, но совсем не для того, чтобы раздразнить порочное и сентиментальное любопытство. Кадры точно реконструированного отельного номера (того самого, где останавливалась историческая Мэрилин) перемежаются с крупными планами перьевой ручки, которая чертит рожицы и что-то пишет столь же достоверным почерком. Но и голос Мэрилин, и ее почерк, и алгоритм блуждания по комнатам синтезированы компьютером.
На экране — номер люкс в отеле «Уолдорф-Астория», обставленный в стиле 50-х, в пастельных цветах. Камера блуждает по пустым комнатам, слышно, как идет дождь. За кадром знакомый женский голос описывает обстановку. Это голос Мэрилин Монро. А комнату мы видим ее глазами.
Есть художники, которые обличают общество спектакля. А есть те, кто разбираются в его тонкостях. Таков друг и соавтор Ханса Ульриха Обриста (он курирует московскую выставку), художник Филипп Паррено. Он заставляет нас идентифицироваться с главной легендой кинематографа, но совсем не для того, чтобы раздразнить порочное и сентиментальное любопытство. Кадры точно реконструированного отельного номера (того самого, где останавливалась историческая Мэрилин) перемежаются с крупными планами перьевой ручки, которая чертит рожицы и что-то пишет столь же достоверным почерком. Но и голос Мэрилин, и ее почерк, и алгоритм блуждания по комнатам синтезированы компьютером.
Паррено помещает зрителя «по ту сторону спектакля», по ту сторону камеры и образа. Однако, идентифицируясь с Мэрилин, глядя на мир ее глазами, мы должны знать, что этот вывернутый наизнанку видеопортрет лишен всякого психологизма. Никакой Мэрилин нет, есть только поток чисел, и, если нам угодно, мы можем себя с ним соотнести. Этот прием — «спектакль глазами его главной звезды» — Паррено использует постоянно: например, у него есть видео, где поездка от Нью-Йорка до Вашингтона на поезде показана как бы с позиции мертвого Роберта Ф.Кеннеди, путешествующего в гробу к месту похорон. Насильственная идентификация зрителя с медиамертвецом — лучшее продолжение начатой Уорхолом темы смерти в популярной культуре. Рафинированная бесчеловечность работ Паррено — в духе модного сейчас постгуманизма: видео про Мэрилин будет показано в специально созданном по случаю искусственном пейзаже-инсталляции, где, например, должно быть два симметричных сугроба. Следует обратить внимание на это указание на то, что природное и синтетическое, человеческое и роботизированное, живет в одном пространстве. И не стоит думать, что человеческое лидирует.
