В Lazarev Gallery происходит выставка «Трансформации Пикассо». До того были у Михаила Шемякина трансформации не то чтобы людей, а персонажей — гофмановских, гоголевских и так далее; прежде всего гофмановских. Выбор понятен. Ежели ты хочешь что-то иллюстрировать, интерпретировать, то неплохо выбирать в этом смысле таких персонажей, которых у автора крючит не меньше, чем тебя самого. Так возникла успешная связка «Гофман — Шемякин»: тиражная графика «Шемякин по Гофману», балет, государственные деньги, все дела.
А сейчас что-то пошло не так — не то Гофман иссяк, не то злой шемякинский зуб об него обточился, балет исключили из репертуара... Короче, Михаил Александрович нашел себе новый объект смутного желания. Однако корючить Пикассо круче Пикассо — та еще задача; но где наша не пропадала? (Вспоминается довлатовский анекдот: «Молодого Шемякина выпустили из психиатрической клиники. Миша шел домой и повстречал вдруг собственного отца. Отец и мать его были в разводе.
— Полковник в отставке спрашивает:
— Откуда ты, сын, и куда?
— Домой, — отвечает Миша, — из психиатрической клиники.
Полковник сказал:
— Молодец!
И добавил:
— Где только мы, Шемякины, не побывали! И в бою, и в пиру, и в сумасшедшем доме!»)
Теперь и в Lazarev Gallery.