Выставка

Марина Федорова

В прогрессивной художественной критике это называется «референциальной интермедиальностью» — когда некий образ, что изначально существовал в одной медиа, реализуется затем в другой, сохраняя притом память о своей прежней форме. Пример — картина по фотографии, использующая собственную выразительность фотографии, только фотографии присущую, например, ощущение быстролетности запечатленного момента; ну или наоборот, фотография как картина, вариантов масса. Иногда такого рода напоминания входят в авторский замысел — как это было у Марины Федоровой с самого начала, когда только появились ее акварели и картины, напоминающие кадры каких-то фильмов или рекламы, а льющийся мазок словно пытался передать глянцевый лоск фото; и вот уже эпитет «глянцевый» хотелось распространить и на дольче-витальные сюжеты преуспевающей молодой художницы, и в целом на ее нескрываемо гедонистическую и соблазнительную, даже где-то страстную живопись (при условии если слово «страстный» мы будем произносить так, как делают это в рекламе косметики и парфюмерии). Но и такое бывает, что никуда не деться от этой проклятой интермедиальности. Надо бы избавиться, а никак. Середина 2000-х с ее гламуром и потребительским пафосом осталась позади, время пошло другое — и Марина Федорова теперь и мазки кладет погуще да порельефнее; и цвета стали у нее поживее, а не будто через светофильтр; и кино, кадры которого словно бы представляют ее картины, стала она выбирать такое, чтобы пожестче да потревожней; смотрите, смотрите, картина со сценой в метро у Федоровой есть! Ан все равно — не отделаться от ощущения постера, мыльно-скользкой поверхности, вельми гожей чтобы закрывать ею другие поверхности типа пустых стен, у себя дома или в галерее.