Выставка

Весна священная: зарождение легенды

Выставка об истории великого балета — одна из тех несколько парфюмерных экспозиционных инициатив Пушкинского, который очень любит популярные сказки про всякие бессмертные и во всех отношениях замечательные явления искусства: предпочтение, конечно, отдается тем из них, в которых совмещается максимальное количество великих имен. В этом смысле «Весна священная» — идеальное попадание. Музыку к балету, впервые показанному в Париже в рамках легендарных дягилевских сезонов, написал гениальный композитор Стравинский, хореографию ставил великий танцовщик Нижинский, а декорации делал значительный художник Рерих. Премьера обернулась ужасающим провалом — со свистом и улюлюканьем. Но такие провалы — обычная история для всех великих произведений: кто хоть чуть-чуть знаком с историей модернистской музыки, особенно парижской ее части, знает, что если тамошняя публика оперу или балет не освистала, премьера прошла зря и войти в историю искусства ХХ века у нее шансов нет. «Весна священная», к счастью, провалилась с громким треском — и это стало первым шагом к «зарождению легенды» и необходимой пикантной подробностью, добавляющей интригу в экспозицию.

Стравинский для «Весны священной» переработал уйму народного музыкального материала — в то время в академических кругах проснулся глубокий интерес к архаическим культурам, — так что балет стал памятником музыкального фольклоризма начала прошлого века. Рерих с его не менее архаическими интересами и слоистыми доисторическими пейзажами был тут как нельзя более кстати, равно как и Нижинский с его интуитивно-языческим подходом к танцу. Все это декадентское заклинание древних энергий дало результат пряный и будоражащий — как раз такой, который был нужен Дягилеву, чтобы сперва эпатировать, а затем, естественно, и очаровать парижских буржуа.

Так что теперь чарующая легенда создания этого символистского балета о языческом угаре, о его подготовке, скандальной премьере и дальнейшей судьбе, рассказывается на выставке, собранной Музеем личных коллекций из вещей из собственных запасников и фондов других музеев — в том числе, Бахрушинского и соседнего с Пушкинским музея Рериха.