Выставка

Дворцы, руины и темницы. Джованни-Баттиста Пиранези и итальянские архитектурные фантазии XVIII века

Джованни Баттиста Пиранези после своего имени никогда не забывал приписать «venetus architectus» — то есть «венецианский архитектор»; хоть и воздвиг сей архитектор за жизнь всего ничего (крупнейшая работа — перестройка древней церкви на Авентинском холме), да и славой своей был он обязан, как можно уже догадаться, Риму куда больше, чем родной Венеции. Рим и его колоссальная архитектура (античная, пусть и в руинах) произвели на Пиранези впечатление, определившее его последующее творчество — несомненно, архитектурное творчество, хоть с реальным строительством и не сильно связанное. И это впечатление от императорского Рима, наложившись на опыт типично венецианского жанра городского пейзажа, ведуты, и дало в итоге того Пиранези, каким он известен теперь. Одновременно фантазер и строгий археолог; с одной стороны, окормлявший своими мрачноватыми вдохновениями романтиков, экспрессионистов, сюрреалистов — короче, разномастных невротиков последних двухста с лишним лет; с другой, точными обмерами и зарисовками подкупавший архитекторов и декораторов. Или, как сейчас сказали бы, дизайнеров — эпохи ампира, но и не только. Разумеется, были случаи внушения и поближе; так, Пиранези стимулировал жанр воображаемой ведуты, архитектурной фантазии (с которой теперь и связывается прежде всего имя Пиранези, архитектурного фантазера, а не ученого-археолога), однако и тут не заканчивалось ближнесрочным пользованием наследия; Пиранези, так или иначе, попадал — и попадает — в святцы каждой новой стилевой эпохи. Опыты Пиранези часто подразумевала концептуальная и утопическая «бумажная архитектура» конца ХХ века; вообще, Пиранези стал в ряд провозвестников малоприятного будущего — это еще со времен «Исповеди курильщика опиума» де Куинси, но и на тех, кто опиум ни-ни, Пиранези действует неизменно.
Выставку в Двенадцатиколонном зале Эрмитажа составляют примерно сотня рисунков и гравюр, и тут не только Пиранези. Пиранези — известные его сюиты, вроде «Гротесков» или «Тюрем», но в редких ранних состояниях, никогда в России прежде не публиковавшихся. (Все ранние эстампы происходят из альбома «Opere Varie», «Разные работы», 1750 года, приобретенного Екатериной II вместе со всем собранием графа Брюля, составившим основу коллекции Эрмитажа. Серия «Тюрьмы» представлена даже в двух состояниях — раннем, из собрания Брюля, и позднем, сильно переработанном; такое сопоставление предпринимается опять-таки впервые.) Вторая часть выставки -— это итальянцы XVIII столетия, работавшие в том же жанре воображаемой ведуты, что и Пиранези. Тут и представители многочисленного семейства декораторов Галли–Бибиена, и практически свой нам Пьетро Гонзага, и еще несколько малоизвестных имен. Чьи работы, напоминает Эрмитаж, публикуются сегодня впервые.