Выставка

После живописи/La Peinture Apres la Peinture

После живописи остается ее только, хе-хе, купить. Про что, на самом деле, и выставка. Не про «смерть картины» и концептуальные пляски на ее могиле; и не о разнообразии жанров и возможностей, только и открывающихся после того, как художник наконец отказывается от традиционнейшей из традиционных форм, величайшего фетиша истории искусств всех времен и народов — тряпки, измазанной краской, как выразился по поводу картины один француз; ну что ж, французам слово. У нашего ГЦСИ как раз в гостях французский — впрочем, не сам Национальный фонд современного искусства (FNAC), а одна из 22 его уменьшенных региональных копий (FRAC), бретонская. Два десятка произведений из 3,5 тысяч, имеющихся в коллекции FRAC Bretagne, — как раз чтобы хватило выставочного зала на втором этаже по Зоологической, 13: не сказать, чтобы сплошь мировой известности имена, однако надо держать в уме, что коллекция, во-первых, областная, а во-вторых, французская, поддерживающая прежде всего своих. Во Франции, наверное, еще как-нибудь бы пошутили насчет того, что коллекция именно бретонская. Не важно; и от компактной этой выставки достаточное впечатление. Синий, красный, желтый, пастиш знаменитого родченковского триптиха 1921 года, знаменовавшего окончательную и бесповоротную очередную «смерть живописи», — это от французов комплимент очевидный, намеренный; а вот ненамеренный, уголок как бы московского концептуализма, где Бертран Лавье — практически наш Иван Чуйков, а картина Доминика Фигареллы — цветом, зыбкими контурами, контрастами фона и изображения — неуловимо напоминает Виктора Пивоварова. Но основным покажется все же не «что хотел сказать художник» или что понял куратор. Не посмертная история картины — редукция до состояния пустого места, рамки, как у кинетиста Франсуа Морелле, и не полное ее разложение на компоненты, как в «Запаснике II» Томаса Хубера (стеллаж с разноцветными коробками, подписанными «светлый», «темный», «тоньше»). Самая показательная тут, пожалуй, картина-некартина Пьера Сулажа — с названием «Картина 165×130 см, 6 мая 1983», рядовая для Сулажа вещь, где весь эффект в фактуре черного, густо покрывающего поверхность. «Оставленный незаписанным фон цвета охры в правой части меняет интенсивность черного и контрастирует с ним», — сообщают кураторы; важнее тут, однако, строка «Приобретено в 1983 году» — отчего кажется, что «Картина 165×130 см, 6 мая 1983» приобретена была никак не позднее 7 мая 1983 года — практически выхвачена из рук у французского классика; и оставшиеся недокрашенными углы цвета охры начинают казаться особенно выразительными.