Инсталляция, Новые медиа |
Ежегодную премию «Инновация» можно с одинаковым успехом трактовать как главное событие здешней художественной жизни — и как квинтэссенцию разочарования от нее же. Очевидно одно: в 2010-м премия уже не та. «Инновация» появилась в 2005 году и, поскольку была единственной в своей области, не могла не вызывать интерес. В 2007 году у ГЦСИ, где традиционно проходит выставка номинантов, даже собиралась манифестация с плакатами, клеймящими искусствопродавцев и консерваторов. Но громкий скандал на появившейся позже премии Кандинского — вокруг правого искусства вообще и художника Беляева-Гинтовта в частности — несколько сместил приоритеты: на премии Кандинского и интрига, и политика, и церемония в Барвихе. «Инновация» на этом фоне выглядит скромной и застенчивой — и кажется оттого более серьезной и вдумчивой. Несмотря на склоки вокруг шорт-листа, вряд ли кто-то мог бы сказать, что «Инновация» так уж несправедлива и выставка номинантов чем-то плоха. С задачей впихнуть в небольшие залы плазменные экраны, видеопроекции, инсталляции и станковые работы ГЦСИ вполне справляется. Все важные события прошедшего года тщательно реконструированы, невзирая на географию. Вот номинация «Произведение визуального искусства»: венская инсталляция «In Situ» Елагиной и Макаревича; «Балаклавский кураж» Сергея Браткова; сделанный для люксембургского музея «Большой адронный коллайдер» Николая Полисского; демонстрировавшиеся в Венеции «Ландшафты будущего» Павла Пепперштейна и отчего-то книга «Коллективные действия. Поездки за город. 6–11», совсем уже не инновационная. Гигантские проекты показаны в виде специальных фото- и видеопрезентаций — бедненько, но чистенько. Зато имена все проверенные: если на премии Кандинского «старики» Захаров и Шутов всерьез соревнуются с «юнцами» вроде Петра Белого и Владимира Козина, то здесь молодняк вынесен в отдельную номинацию. Так вроде бы надежнее, и выставка получается более цельной — даром что вопреки названию премии остается от нее единственное ощущение: ничего нового.