Выставка

Анри Картье-Брессон (Франция)

Замечательный у выставки Картье-Брессона заголовок, прелесть что такое: «Фо­тограф». Ну разве скажешь о Картье-Брессоне как-нибудь еще короче? Человек, для многих олицетворяющий фотографию ХХ века вообще; возможно, просто самый известный фотограф всех времен и народов — как еще определить такого? Фотограф, разумеется, фотограф par excellence. Определенно похуже заголовок у Мартины Франк — «Фотограф»: зритель, нет, это не дежавю, это тебе не привиделось. Перед тобой действительно тоже фотограф; ну а кого еще ты ожидал увидеть на главной площадке Фотобиеннале? (Тут нельзя не заметить, что тиражировать удачные заголовки — это не совсем то же самое, что размножать удачные кадры; по большому счету, тогда кто недостоин здесь такого заголовка, кто здесь не фотограф?) Однако ж равнять Картье-Брессона хотя бы даже с его су­пругой — хотя бы даже таким словно нечаянным, невинным образом, как одно заглавие на две экспозиции, все же вряд ли допустимо. Г-же Франк, вероятно, больше подошло бы что-нибудь вроде «Жена фотографа» — что сразу объясни­ло бы зрителю многие моменты творческой биографии нашей героини и, что уж там, куда точнее соответствовало бы месту и роли Мартины Франк в мировой истории. Хоть и прозвучало бы, согласимся, для нее несколько зазорно. Но даже тогда г-же Франк вряд ли удалось бы отобрать лавры у Эллиотта Эрвитта, чья ретроспектива называется… «Ретроспектива», что уж просто верх прозрачно­сти; Эрвитт, известный приколист, первым бы оценил неброский юмор устроителей Фотобиеннале — когда б до Москвы добрался.

Однако что объединяет эти три экспозиции в Манеже куда существеннее, нежели неординарные названия, так это их происхождение: все три предостав­лены агентством Magnum Photos. Являют, стало быть, классику фотожурналистики второй половины ХХ века. А учитывая Картье-Брессона — так еще немного и от первой половины. Выбор персон мог быть и другим, но, в принципе, он равновесен: Картье-Брессон — отец-основатель этого важнейшего фотокооператива, формирующего моду в фоторепортаже уж седьмой десяток лет; Мартина Франк, было выше сказано, жена отца-основателя, представитель средней генерации; Эрвитт, напротив, чуть не из самого первого призыва, старше его среди нынешних магнумовцев только столетняя Ева Арнольд… Но зритель напрасно станет выискивать в кадрах этих троих некую общую формулу, хотя бы намеки общего магнумовского стиля — с целью в дальнейшем реконструировать в воображе­нии некоего типичного фотографа Magnum Photos, рыцаря без страха и упрека, не вылазящего из горячих точек и не покидающего первые полосы: сюрреалистическая притягательность снимков одного, припудренная доброжелательность второй и бодрое балагурство третьего покажутся несводимыми в рамках «фотожурналистики вообще». Во всяком случае, если вообразить себе такое СМИ, что публикует исключительно фотографов Magnum, мы легко получим представление о полосе юмора в этом издании. И о разделе — условно — «Общество» или «Жизнь». Но что такое первая полоса и злоба дня в исполнении идеального фоторепортера — нет, за этим не сюда; сугубо репортажных, репортерских кадров в портфолио даже самого размагнумовца в итоге оказывается не так уж мно­го; это удивительно, как исторические кадры теряют всю свою значительность — и важность, и привлекательность, едва только злоба дня проходит.