Выставка

Вокруг света с мольбертом

Летом — к 80-летию «Интуриста» — на выставке из собрания Русского музея в московском Царицыно в глаза бросалось, что выставка именно «Аэрофлота», тьфу, «Интуриста». Организация была деловита и грубовата, нарочито, намеренно профанна: по «туристическим направлениям». Когда итальянские впечатления (от Сильвестра Щедрина и Александра Иванова до Пименова и Дейнеки) сменяются блоком испанских привозных мотивов (от Кончаловского до Евсея Моисеенко), затем без какой-либо ­ло­гики зритель оказывается во Франции. И так далее. Пейзажи достопримечательностей (виды церквей, типы туземцев: любовник, разбойник, подросток, девица) и просто открытки («Итальянский полдень» Брюллова) перемежаются ­ту­ристическими сувенирами. Обезьянка «Федька, уроженец Парижа» Альтмана оказывается рядом с портретом жены Петрова-Водкина Марии Федоровны. Которая ведь тоже трофей французской поездки.

В сравнении с выставкой в Царицы­но все повторено в точности. Даже две, как кажется, ошибки. А.Герасимов, если это первый президент Академии художеств А.М.Герасимов, не мог нарисовать сапуновский гротеск-ноктюрн «Париж ночью», 1935 год. Хотя и был там в этот момент. То есть, конечно, мог, но проще думать, что не мог. Иначе противоречивая фигура первого президента сталинской Академии художеств еще больше усложнится. Примерно то же касается марокканских этюдов Василия Шухаева, обозначенных 1961 годом. Которые относятся, наверное, все-таки к 1931-му или вроде того — но не когда Шухаев, бывший сиделец, доживал в Тбилиси, грея конечности. Какое там Марокко. Взвешивание итальянского сегмента ­выставки наряду с испанским, французским, далее везде, рисует в воображении что-то вроде графика. Активность соотечественников за границей выражается в виде процентов: столько-то поехало и туда-то. Похоже на современность — ­если без Турции и Египта, там статисти­ка слишком уж изменилась. И еще если не брать середину и вторую половину ХХ века: шанс отправиться за границу у соотечественника был в большинстве на танке. Поэтому нет Германии. Есть Швейцария, Голландия, Марокко, Япония (невероятнейший постимпрессионистичный Верещагин, за год до гибе­ли на «Петропавловске»), Тибет (разу­меется, Рерих), Финляндия (особенно странная; почему тогда не Молдова?), Соединенные Штаты Америки (предпоследний зальчик, верещагинские этюды 1902 года плюс Дейнека 30-х), а Германии нет.