Выставка

Александр Бродский

В 1991 году архитектор Александр Бродский создал инсталляцию о кладбищах, «74 чайных пакетика»: использован­ные чайные пакетики были выстроены стройными рядами, как памятники на кладбище. В 2005-м Бродский сде­лал инсталляцию о населенных пунк­тах, многоэтажной жилой застройке и эко­логии. В 2008-м специально для пермской выставки «Русское бедное» впер­вые использовал лайтбоксы, покрытые каллиграфической живописью. Теперь в Галерее Марата и Юлии Гельман сошлось все вместе.

У входа — огромное разросшееся кладбище: на этот раз ровные ряды «использованных» чайных надгробий воткнуты в крупную соль, а вокруг зеркала и ­бес­конечная перспектива. Общую стройность нарушают лишь черные портреты каких-то удивительных носатых полулюдей-полугрифонов — не то из египетской мифологии, не то из городской канализации, — нарисованные ручкой на каждом пакетике, да еще и подписанные нечитаемыми каракулями. Рядом — сетчатые глиняные корпуса полуразрушенных фабрик, напоминающие жилые дома Бродского с Венецианской биеннале 2006 года. Только тогда на московскую застройку медленно и нежно падал снег, теперь внутри угрюмых зданий разгорается тревожный оранжевый огонь.

Но главное на выставке — лайтбоксы: их художник опробовал совсем недавно. Двухметровое оргстекло, серый акрил — словно пальцем нарисованные таинственные знаки и будто иглой процарапанные не менее странные картинки. Ассоциаций возникает множество: и китайская каллиграфия, и наскальная живопись, и детские книжки про террариумы, и советские мозаики с самолетами.

И вот тут-то все это внезапно склеивается воедино. Это остатки фабрик, вот запотевшие и закрашенные окна, на них миниатюрные человечки и прочие твари, и — конец: многомиллионное ­клад­бище. Получается, что все это не просто собрание техник Бродского, придуманных им в разные периоды своей жизни, а размышление о разрушении, об ухо­дящем времени, о судьбе архитектуры. Но и этот лирично-меланхолический смысл не способен стереть идиотскую бла­женную ухмылку, появившуюся на лице еще полтора часа назад при ­чтении надписи «Александр Бродский «Окна и фабрики» на дверях Галереи Марата и Юлии Гельман.