Выставка

Вита Буйвид

«Вита» — понятно, «жизнь, витальность»; менее однозначен неуправляемый «буй» («буйного привезли»), неопределенный и даже двусмысленный («буй его знает»), в то же время торчащий, мозолящий глаз (собственно буй, поплавок на стреме), после чего сугубо ­профес­сиональное «вид» только подчеркивает, что где-где, а у Виты Буйвид ничто не «вдруг» или «неожиданно». Это Аркадий Ипполитов писал про «звук имени» в предисловии к одному из прошлогодних проектов Буйвид, «Нью-Йорк. Желтый»: есть звук имени, который «вдруг, неожиданно, заставляет всплыть в памяти нечто особенное». Между тем требовалось просто пояснение для серии очень straight-фотографии, уличного ­репор­тажа с разного рода желтыми пятнами в кадре уличной съемки в стиле «проще не бывает». Абсолютно любительской съемки, если не знать, кто снимает. Из слов фотографа выходило, что ей тоже непонятно, что получилось и ­полу­чилось ли вообще. С ее постановочным, больше режиссерским чутьем, с любовью еще поманипулировать фотографией, с последними ее монтажами, какой репортаж? — репортаж был неинтересен. Она даже выразилась в том смысле, что не относится к идиотам, которые не выходят из дома без камеры. Почему же ­тогда репортаж? То есть понятно, что ­автор съездил в Нью-Йорк, и отлично. Но надо отчитаться.

В Днепропетровске, откуда она родом, или в Харькове сравнительно рядом, там фотошкола матерее, там лучше видно, — ее кажущаяся здесь экзотичность произрастает очень натурально. Здесь прижилась, морозостойкая, — так малороссийский фотоконцептуализм вообще живучая культура, вспомнить хотя бы ­заколебавших уже Черкашиных. Долго до того, как Буйвид сама начала снимать, в Днепропетровске — фотография была темой разговоров старших товарищей, чем-то абстрактным, но еще и очень конкретным, поскольку старшие товарищи припахивали делать фотохимию. Отсю­да интерес, так сказать, к фотоальбому, а не к тому, что и кто там изображены. И та самая любовь к манипуляциям. ­Фотографию можно порезать, наклеить, разрисовать, снабдить дурацкими подписями, подбить кружевами: «орнамент» в названии выставки в Галерее Семено­ва — прямо суть этого обращения. Ноги синхронисток, торчащие из воды, подкрашенной акварелью, — это тоже, конечно, орнамент, тоже ритм, но важнее как раз украшение кадра — демонстрация («вид») телесного низа («вита»), антиподски извращенная, но все еще прущая вверх, наружу сексуальность («буй»).