Живопись |
Когда каждый выставочный сезон, а то и чаще, пишешь об одних и тех же людях, к тому же давно зачисленных в классики, — из раза в раз приходится сообщать одну и ту же информацию. Например, Иван Чуйков: живет полгода в Москве, полгода — в Кельне; сын видного соцреалиста; рано начал писать, но быстро отринул академическую живопись как слишком сложную для понимания. Уже в 60-е подался в неофициальное искусство, примкнув к концептуалистам. Следом вывел собственный стиль, не требующий — в отличие от традиционного концептуализма — письменных пояснений: простые предметы, натуральные цвета, фрагментарность и разложение реальных объектов или живописи на первоэлементы — «исследование фигуративного изображения как формы текста». В 1998 году прошла первая ретроспектива Чуйкова в Третьяковской галерее — собрание работ художника за все 30 лет творчества. С тех пор выставки Чуйкова проходят то здесь, то там, с завидной, как я уже сказала, регулярностью. В основном это старые работы и переложения их же на новый лад плюс одно основательное свежее произведение, появляющееся не чаще раза в год.
Очередная выставка открывается в галерее «Риджина» и носит название «Пусто». Вообще-то у Чуйкова совсем пустых работ нет, как нет и того, что Малевич называл «нулем формы», то есть ровно окрашенных всепоглощающих черных поверхностей. Речь тут идет о пока неизвестным образом переработанном объекте «Аппарат для наблюдения пустоты и бесконечности» и шести живописных полотнах из серии «Фрагменты» (удивительное дело, все они новые). Фрагменты огромных латинских букв, написанные черной краской, перемежаются на них с жирными точками и тонкой витиеватой подписью художника — вот, собственно, и все, что уместилось на холст. С точки зрения зрителя это, может, и эстетская абракадабра, отлично ложащаяся в интерьеры московского евроремонта, зато с точки зрения художника это продвинутый минимализм и новая абстракция. Только для того чтобы это осознать, творчество Чуйкова каждый раз приходится припоминать целиком, так что, может, и ничего, что снова пришлось повториться.