Выставка

Никита Алексеев

Выставка, перефразирующая своим названием гегелевскую триаду «тезис-антитезис-вывод», объединяет работы середины нулевых «молодого» — по сравнению с мэтром Кабаковым, — но маститого концептуалиста, созданные уже после периода сомнений в адекватности собственного языка новой эпохе. Алексеевская вариация концептуализма наиболее жизнеспособна: художник делает искусство доброе, приветливое и простое. В его графических листах и живописи без труда уживаются ведущие уморительные дискуссии дзен-буддисты, герои русских сказок, средневековые философы и святые, теоретики постмодернизма и современные политики, а также озорные псы и зайцы. Техника Никиты — рисунок или предельно графичная живопись, полная выдумок и затей, но при этом лишенная стандартных живописных ценностей. Так, например, подшучивая над вечным спором о полезности/бесполезности искусства, Алексеев создает в проекте «Живопись для» прикладную — в буквальном смысле слова — живопись: ее можно использовать как вешалку для пиджака или как зеркало. Работы сгруппированы в четыре раздела. Первый одноименен названию выставки и представляет собой документацию акции, проведенной в трех городах (Салоники, Москва, Гюмри) и иллюстрирующей работу механизма отрицания-утверждения. Следующие — «Сущности и их мифы», «Времени нет», «Ближе к правде» — планомерно раскрывают, что может служить основанием искусства сегодня. Может показаться, что искренний интерес к проблемам поиска баланса между этикой и эстетикой уже устарел, — однако изящество Оскара Уайльда и улыбка Льюиса Кэрролла российскому искусству не повредят. И будь у нас публика к ним повосприимчивее, еще неизвестно, чьей бы ретроспективой открывался пресловутый «Гараж». Анастасия Митюшина