Выставка

Два века британской моды

«И вот я причесалась как можно тщательнее, надела свое черное платье — увы, оно имело квакерский вид, но зато сидело прекрасно, — пришила новую белую манишку и решила, что у меня достаточно респектабельная внешность…» Это всегда самое интересное во всех фильмах и книжках. Каким на ощупь было вот это черное платье Джейн Эйр? Оно кололось? Как Эдвард Нортон в фильме «Разрисованная вуаль», будучи в Китае, не задыхался в таком количестве нижнего белья? Каково было сестрам Болейн мыться в рубашке? Или в каких-нибудь «Разуме и чувствах» вылезают из кареты кудрявые девушки в длинных бальных платьях, а тут — грязь по колено, точь-в-точь как в современной Москве зимой. И они задирают свои розовые и палевые шелковые юбки, прихватывают и белоснежные нижние слои ткани и погружают атласные туфельки в коричневую жижу. А в фильме «Пианино» героиня пробирается через грязь — остроносый ботинок с хлюпаньем тонет в глубокой луже, и на нем остается коричневый след, и подол пышных юбок все равно пачкается сзади. Так и с собранием Музея Виктории и Альберта: смотришь на кружева, на шелк, на атлас, восхищаешься ручной вышивкой, а в голову так и лезут практические размышления — как же они сморкались в носовой платок изо льна с вышивкой и кружевом валансьен, плетенным на коклюшках? И неужели шлейф шелкового платья так и волочился по полу? А оборки от рукавов женского платья 1750 года — как они, наверное, лезли в еду!

Но еще интереснее вообразить себе жизнь без кризиса перепроизводства. Нет ни «Зары», ни «Манго». Платья носят по 10 лет, переделывая их в соответствии с меняющейся модой, меняя ленты, перья и кружева на шляпках. Нет колледжей моды и институтов дизайна, вместо дизайнеров и стилистов — модистки или сами экономные женщины, которые не могут потратиться на новое платье. Зато в достатке времени — самой ценной сегодняшней валюты. Времени, чтобы мечтать о дальних странах и сочинять затейливую женскую шапочку по мотивам тюрбана, чтобы вручную украшать капоры кружевами и перьями, чтобы расшивать кафтан шелком, а главное — чтобы передвигаться во всем этом. И получается, что за последние 200–300 лет, кроме количества времени в распоряжении человека, почти ничего не изменилось. Было бы время — были б и шелковые платья в пол.