Выставка

Андрей Медведев

Имя Андрея Медведева крепко связано с Новой академией изящных искусств — но тут наперед надо отметить, что в компанию Тимура Петровича Новикова Медведев попал, когда в названии академии еще не было слова «изящные». А те искусства, которыми она собиралась заниматься, в середине 1980-х определялись как «всяческие»: Новая академия всяческих искусств. Вскоре, однако, некоторые деятели Новой академии сузили «всяческость» в пользу большей определенности и решительно забили на актуальную действительность, обратившись к классической эстетике и возрождению старинных техник (тут-то «изящные» в названии и появились). Другие продолжали участвовать в общих забавах, но параллельно делали и какое-то собственное искусство, с магистральной линией Новой академии прямо не связанное. Медведев из этих других. Он хоть и преподавал некоторое время в Новой академии, даже учебной частью заведовал, однако неоакадемистом себя не считает. Скорее уж футуристом, говорит.

«Футуризм» — это он про свою живопись, давно увлеченную темой ранней авиации, двадцатых годов, когда в ходу было романтичное звание «авиатор» (не «летчик»), а по небу летали поражающие воображение пузатые дирижабли и аэропланы (не самолеты). Образ проплывающих дирижаблей, которые Медведев рисует в последние годы непрестанно, любопытен: дирижабли — это ведь такие воздушные замки, которые, в свою очередь, аллегория не подкрепленных ничем фантазий…

Но это к слову. Потому что разговор сейчас о Медведеве-фотографе, а не живописце. Фотографией он занялся сравнительно поздно, и влияние неоакадемизма тут сказывалось сильнее: Медведев планомерно воскрешал бромойль и гуммиарабик, фотографировал классические портики и томных девушек в духе nudes начала ХХ века, — но вот что-то новое он сделал для Музея сновидений. Никакого тут тебе гуммиарабика, нет и речи об особой выделке бумаги и ручной печати; особыми являются только пленка с увеличенной чувствительностью к инфракрасному излучению и фотофильтр, отсекающий часть основного светового спектра. В результате — обилие лучащегося, невероятного белого цвета в этих пейзажах: белым покрыты лужайки парков, укутаны кроны деревьев; небо заполнено белыми хлопьями, так что сначала может показаться, будто это зима — а в действительности снимки сделаны в белые ночи. Чем-то подобным пару лет назад занимался Сергей Свешников, да только Медведева эти проблемы, кто там раньше и кто за кем повторил, кажется, не заботят — вот, пожалуй, есть все же одна академическая у него черта.